Сказка и быль. История русской детской литературы

Одной из причин падения качества детской литературы было наличие цензуры. Наконец-то это признали открыто. Важные произведения оставались неопубликованными или выходили только в провинции. Издательские бюрократы не хотели рисковать, боясь, что за недосмотр их привлекут к ответу. Критика издательств «Детская литература» и «Малыш» продолжалась и после съезда. Монопольная ситуация этих гигантов была поставлена под вопрос. Их издательская политика была весьма спорной: огромные тиражи многих книг совершенно не соответствовали настоящему читательскому спросу. Издательский процесс занимал все больше и больше времени. Владислав Крапивин утверждал, что публикации приходилось ждать от трех до семи лет[609].

Многие годы считалось аксиомой, что дети в Советском Союзе – привилегированный класс. Теперь сравнение с другими странами показало беспочвенность подобных утверждений, по крайней мере в области детской литературы и детского театра. Публиковалось все меньше книг. Если говорить о количестве наименований, оно составляло лишь 4 – 5 процентов от общего количества печатной продукции, что намного ниже, чем соответствующие показатели, например, в Швеции. Вспомнили, что в дореволюционной России только в Москве и Санкт-Петербурге выходило около двадцати детских журналов и еженедельных газет. Советский принцип централизации с семимиллионными тиражами одних и тех же книг больше никого не устраивал. В детском театре наблюдались сходные процессы. Упор делался на несколько больших, «официальных» театров, а малые театральные труппы не поощрялись. Изучение детской литературы тоже снизило обороты. «Дом детской книги» постепенно превратился в обычную библиотеку, и теперь раздавались призывы к созданию нового центра по изучению детской литературы, организованного по западному образцу.

Выпускалось мало современных детских книг, которые можно было бы сравнить с выходившими в то время книгами для взрослых. Серии для школьных библиотек поэтому в основном перепечатывали взрослые романы. Однако существовал возрастающий интерес к классике жанра, и в начале перестройки выходило немало книг таких полузабытых писателей, как Пантелеев, Житков и Беляев. Много обсуждалась и ситуация с переводной литературой. В 1970 году на Съезде писателей РСФСР Агния Барто утверждала, что лучшие образцы мировой классики для детей доступны русскому читателю, но ее примеры – Чарльз Диккенс, Жюль Верн и Марк Твен – показывали, что время остановилось[610]

. В 1989 году в журнале «Детская литература» критик Владимир Акимов признавался, что на зарубежную литературу смотрели только через узкую щелочку, а теперь «настала пора прорубить окно – совсем широко! – во всю подлинную мировую литературу»[611].

Чтобы помочь процессу обновления, в 1987 году был объявлен Всесоюзный конкурс на лучшую детскую книгу. Результаты подтвердили представление о кризисном состоянии жанра. Победитель конкурса Юрий Коваль воспользовался возможностью открыто выступить с суровой критикой возникшего положения. По его словам, ситуация в детской литературе была уже не просто застоем, а болотом. Престиж жанра падал, интерес к нему ослаб, новых имен было мало, а известным светилам пришлось постоянно сражаться с чиновниками, утверждал он[612]. Коваль признался, что его собственная повесть «Недопесок» напечатана полностью только во время перестройки. Получившая первую премию во Всесоюзном конкурсе книга «Полынные сказки», лирическое изображение детства в деревне перед революцией, подверглась сильной цензуре, когда Коваль ее выпустил в 1985 году. Одна из причин трудностей заключалась в том, что в первоначальном варианте слишком подчеркивалась положительная роль православной церкви.

Отношение к религии на самом деле и было первым, что подверглось пересмотру. В 1986 году на Съезде писателей азербайджанский писатель Максуд Ибрагимбеков заявил: «Мы должны бороться с религией, но ни в коем случае не с Библией»[613]

. Детям следовало получать атеистическое воспитание, но они должны знакомиться с десятью заповедями и Откровением, с Библией, Кораном и Талмудом. Это все – важная часть общего культурного наследия. С таким утверждением согласился и Сергей Михалков: «Для того, чтобы бороться, надо знать, с чем бороться»[614]. Оказалось, что еще в 1960-х годах Корней Чуковский вместе с Валентином Берестовым и другими писателями составил книгу под названием «Вавилонская башня и другие древние легенды», которая накануне выхода была запрещена[615]. Теперь эту идею подхватил журнал «Веселые картинки», который начал в 1989 году печатать серию библейских рассказов, аргументируя это начинание тем, что Библия – часть общей культуры и в ней содержится глубокая мудрость.