Сказка Шварцвальда

— Ага!! Как же! Ты забыла добавить, что у дьявола между ног болтался длинный обезьяний хвост! Я еще не такое вижу, когда возвращаюсь ночью из трактира под Красным Медведем… — раздался насмешливый мужской голос из зала, мгновенно замолчавший, когда Марта обернулась к насмешнику и грозно цыкнув на него, продолжила.

— Чтобы сотворить святую воду пришедший помочился в ямку, выбитую копытом в земле. Вместо облатки он клал в рот всем собравшимся вокруг него отступникам кругляшки репки, читая святое писание наоборот…

— Марта Цубригген, прошу тебя не отвлекаться описанием грешного действа… скажи нам, какое участие принимали в шабаше находящиеся в зале обвиняемые, — поправил ее епископ

— Мой господин (Конрад поморщился), Ваше Святейшество, — быстро исправилась Марта.

Старшая женщина прислуживала сатане во время службы, окропляя собравшихся его мерзкой мочой и вкладывала в рот облатки из репы вместо причастия. Младшая же во время оргии, начавшейся после мессы, имела с Падшим сношение. Ребенок, что носит она в своем чреве, будет рожден от врага рода человеческого!! — гневно прозвучавшие слова страшным эхом отразились от сводчатого потолка и колон зала.

В зале воцарилось тревожное молчание. Произнесенное обвинение было столь грозным и не допускающим возражения, что отъявленные шутники предпочли держать язык за зубами.

Испуганные женщины неистово крестились и беззвучно шептали Отче наш.

Кристина схватилась за живот, стараясь защитить невинную душу от неожиданной опасности.

Епископ молчал, внимательно следя за происходящим.

Регина не отрываясь, смотрела на Конрада. Ее лицо скривилось от гнева, черные глаза пылали.

— Она лжет!! — прорезал мертвую тишину громкий мужской голос. Епископ вздрогнул всем телом и с удивлением взглянул на Михаэля, пробирающегося через остолбеневшую толпу к центру зала

— Она лжесвидетельствовала на Священном писании, и по закону я требую для этой женщины строгого наказания! — твердым уверенным голосом повторил барон фон Берен.

В зале началось что-то невообразимое. Испуганные крики, истошные вопли, оглушительный свист и громкий истеричный смех. Чтобы подавить волнение, епископ встал со своего места и подняв обе руки прокричал.

— Если не восстановится спокойствие, стража выгонит всех на улицу. Слушание продолжится закрыто.

Подошедшая к скамьям с пиками наперевес охрана охладила пыл обезумевших и возмущенных зрителей.

Постепенно в зале вновь воцарилась тишина. Кристина слышала тяжелые удары своего сердца, она, не отрываясь, смотрела на застывшее лицо Михаэля, вышедшего к кафедре, и боялась продолжения.

— Я барон Михаэль фон Берен, клянусь на Библии, что именно мои слова будут являться правдой, а не та омерзительная ложь, что бессовестно лилась изо рта якобы свидетельницы…

Ребенок, что носит под сердцем Кристина Клайнфогель, мой!

Зал затаил дыхание

— Ребенок в ее чреве — мой, я обладал своей… служанкой, и она понесла от меня. Грех прелюбодеяния лежит целиком на мне, потому что девушка препятствовала нашей связи. Скажу больше — она была изнасилована против собственной воли. Как бы то ни было — я прилюдно признаю этого ребенка.

Люстиг перевел дух.

— Надеюсь, у суда более нет вопросов касательно обвинения Кристины в сношении с дьяволом?

Судьи ошеломленно молчали. Конрад так же не проронил ни слова, не сводя восхищенных глаз с Михаэля.

Бургомистр, придя в себя после скандального признания знатного вельможи, нервно потер руки, и, хрустнув пальцами, робко спросил.

— Высокоуважаемый господин фон Берен, Вы сняли подозрение с несчастной по обвинению в… хм… так сказать телесной связи с нечистым, но остается свидетельство об ее участии в шабаше…

— Да, я знаю, и поверьте, мне есть, что сказать уважаемому суду. Девица из Фогельбаха намеренно оболгала Кристину и почтенную Регину с целью замести собственные следы.

Я в ответ обвиняю Марту Цубригген в причастности к черной мессе, проводимой в тайном месте, как принимавшей в ней самое непосредственное участие, о чем свидетельствует дьявольское клеймо на ее предплечье!!!

Марта взвыла словно безумная. Она рванулась прочь из зала, но была задержана на входе охранником, грубо скрутившем ее и бросившем в ноги членам суда.

Голося и изрыгая гнусные проклятия, она словно бесноватая начала кататься по каменному полу зала, в беспамятстве рвя на себе одежду и волосы.

Следуя приказу бургомистра, два охранники сжав ей руки, сорвали верх платья, обнажив на плече начавший заживать страшный ожег с изображением козлиной головы.

Крик ужаса пронесся по залу. Богобоязненные овцы испуганно прикрыли глаза руками, не желая смотреть на дьявольскую метку. Самые жестокосердные напротив неистовствовали в предвкушении зрелища. На горизонте у бездельников замаячил еще один костер.

Кристина, взглянув на Регину, в то же мгновение перевела глаз на Конрада. Между двумя продолжался немой диалог. Бледный вспотевший лоб Конрада прорезали вертикальные морщины. Он выглядел смертельно напуганным.