Сказка Заката

Бар был также полон народу, но, к счастью, Николашин знакомый оказался на месте. «А вот был бы номер, если б — нет», — помыслил Николаша запоздало, сообразив, что за время своего заточения совсем перестал задумываться о таких простых вещах. Было шумно и, несмотря на запрет — накурено.

— Коля, что у нас сегодня? — осведомился Николаша, протиснувшись к стойке и поздоровавшись.

— Только безалкогольная водка и коктейль «Здоровье», — ответил Коля, косясь в сторону пытающегося с достоинством примоститься на высоком табурете Николай Николаевича.

— Коль, это Николай Николаевич, познакомьтесь. Хороший человек, — с нажимом на последних словах представил Николаша своего спутника.

Последовал обмен рукопожатиями, в процессе которого бармен попеременно подмигивал обоими глазами — то одному, то другому.

— Так нам… по стопочке для начала. И закусить, чего–нибудь…

Коля больше по привычке покосился направо и налево — казалось, одновременно — затем пошуровал под стойкой и поставил перед ними две запотевшие стопки водки:

— Будьте любезны: слеза младенца. Это вам… не «Здоровье», какое–нибудь, хе–хе…

Выпили. Закусили огурчиком.

— А ты где пропадал–то? — задал Коля давно ожидаемый вопрос.

— Да… — махнув вилкой, невнятно отозвался Николаша, успевший набить полный рот салата (здесь можно было, без церемоний).

— В командировке был, то–се… — пояснил он, прожевав.

— Ну да, — сказал бармен, — обычное дело. В командировке — я так и подумал.

— Вы–то здесь как? — перехватил инициативу Николаша, решив не дожидаться следующего вопроса.

— Дык… как? Ничего — что нам сделается… — просто ответил бармен.

— Так–то, вообще — сам понимаешь: расслабляться не приходится, — добавил он, чуть вздохнув, — дело наше такое.

— Ну да, ну да — глубокомысленно согласился порозовевший уже Николаша.

Николай Николаевич, тоже слегка размякший, изволил молча кушать салат. Впрочем, было видно, что к разговору он прислушивается.

Поговорили еще о том, о сем. После второй стопки в разговор вступил Николай Николаевич и рассказал какую–то длинную, но довольно забавную историю, явно сочиненную им только что. Посмеялись.

— Так значит в командировке был, — снова вернулся Коля к прежней теме. — Поня–атно…

Он помолчал и будничным голосом добавил:

— А эти, что у тебя там шуровали — это ты им квартиру сдавал. Эт тоже понятно — нормальное дело.

— Какие… кто шуровал? — Николаша, забывшись, сказал это обычным образом, на непонятном для остальных языке, и несколько удивленных взглядов повернулось в их сторону.

Но Коля ничуть, казалось, не удивился:

— Ребята, спокойно. Это — гости… мои… — помахал он рукой, жестом, который, вероятно, следовало рассматривать, как успокаивающий. Взгляды, как по команде, потухли.

— Что ты говоришь–то? — обратился он снова к Николаше как ни в чем ни бывало.

— Это… да — друзья, — ответил уже собравшийся с мыслями Николаша. — Я им ключ дал на одну ночь — ну ты понимаешь…

— Да понимаю, конечно, что же там не понимать…

— Ну да — друзья, понимаешь, молодые — им негде было…

— Ну да, понимаю, — отозвался Коля, — видать им там сильно приспичило — на двух машинах отъезжали… Правда, баба — да, баба одна — была. Сильна, видать, баба.

Николаша не нашелся, что на это ответить. Николай Николаевич выпрямился на своем табурете, явно сильно напрягшись.

— А, простите, долго они — там… — прямо глядя бармену в глаза, спросил он негромко.

— Да уж… Суток трое, наверное, торчали. С-суки, — неожиданно зло ответил тот. И также неожиданно, очень тепло взглянув на Николашу, извлек из–под стойки еще две стопки:

— Это вам — за счет заведения…

Потом достал еще одну — особую, по виду серебряную: неяркий свет висящей над стойкой лампы метнулся в ней двумя тусклыми бликами. Коля налил себе.

— За нас с вами, — серьезно сказал он.

Чокнулись, выпили.

— Вы, ребята, не волнуйтесь, — крякнув и закусив крошечным помидорчиком с Николашиной тарелки, сказал бармен, — они здесь больше не появятся. Идиоты ведь…

Николай Николаевич, улыбаясь, поднял руку и постучал согнутым пальцем себе по лбу. «Где–то я уже это видел», — подумал Николаша. А бармен неожиданно развеселился:

— Точно–точно, — хохотнул он, а затем серьезно добавил, глядя на старика с уважением: — Я так понимаю — вы в курсе.

«В каком курсе? Вернее — а Коля в каком курсе? Вернее…» — думалось Николаше почему–то все грустнее и грустнее.

— Так, за это надо выпить, — продолжал тем временем Коля.

Выпили за тех, кто в курсе.

— Вот что я вам, ребята, скажу, — говорил им бармен, когда еще через полчаса они расплатились и засобирались, — вы сейчас идите сюда, за стойку, а во–он там вон — видите? — служебный выход… Для непредвиденных ситуаций, — хохотнул он опять. — Так вот, вы в него выходите и оказываетесь во дворе — все лучше, чем в переулке тут мотаться.

Старик со всем возможным достоинством слез с табурета и заявил:

— Всего вам доброго, уважаемый Николай! — громко и торжественно, так что вновь повернулись к ним взгляды. Однако теперь они взглядов уже не замечали.

Уважаемый Николай приложил руку к тому месту, где даже у барменов полагается быть сердцу: