Сказки братьев Гримм

— Эй, послушай ты, там в углу! Ты вон, гляди, какой уже большой вырос и силы набрался, надо будет тебе тоже чему-нибудь научиться, чтобы хлеб себе зарабатывать. Видишь, как брат твой старается, а ты ни к чему не гож.

— Эх, батюшка, — ответил младший сын, — я бы охотно чему-нибудь научился, и раз уж на то пошло, то хотелось бы мне страху научиться — в этом деле, видно, я еще ничего не смыслю.

Услыхал это старший брат, посмеялся и подумал: «Боже ты мой, какой, однако, у меня брат дурень, из него никогда ничего не получится: учиться надо смолоду.

Вздохнул отец и говорит младшему сыну:

— Уж чему-чему, а страху ты должен научиться, но вряд ли ты себе этим на хлеб заработаешь.

А тут вскоре зашел к ним в гости пономарь. Стал ему отец на своего младшего сына жаловаться, какой он, мол, несмышленый — ничего не знает, ничему не учится.

— Подумайте только, спросил я его, чем ты хлеб себе зарабатывать хочешь, а он говорит: хотел бы я страху научиться^{3}.

— Если уж на то пошло, — ответил пономарь, — этому он мог бы у меня научиться. Пришлите его ко мне, уж я возьму его в оборот.

Обрадовался отец и подумал: «Хоть как-нибудь парня пристрою».

И вот взял его пономарь жить к себе в дом, и должен был парень звонить в колокол. Прошло несколько дней, и разбудил его раз пономарь в полночь, велел ему встать, взобраться на колокольню и звонить в колокол.

«Уж теперь-то ты страху научишься», — подумал пономарь, а сам тайком пробрался на колокольню. И только парень взобрался наверх и хотел взяться за веревку от колокола, вдруг видит — стоит на лестнице какая-то фигура в белом.

— Кто это? — крикнул он, но фигура в белом ничего не ответила и не двинулась с места, не шелохнулась.

— Отвечай, — закричал парень, — или убирайся прочь отсюда, здесь тебе по ночам делать нечего!

Но пономарь продолжал стоять и даже с места не сдвинулся, чтоб парень подумал, что это стоит привиденье.

Крикнул парень второй раз:

— Чего тебе здесь надобно? Коли ты человек порядочный, то отвечай, а не то я сброшу тебя вниз с лестницы.

Подумал пономарь: «Ну, до этого дело не дойдет», — не проронил ни звука и стоял, точно вкопанный. Парень окликнул его в третий раз, но напрасно. Тогда он подбежал и сбросил привиденье с лестницы вниз, и покатилось оно с десяти ступенек, да так и осталось лежать в углу.

Отзвонил парень в колокол, вернулся домой и, ни слова не сказав, улегся в постель и заснул, как убитый. Долго дожидалась своего мужа пономариха, а он все не возвращался. Наконец стало ей страшно, она разбудила парня и спрашивает:

— Не знаешь ли ты, куда это мой муж запропал? Ведь он раньше тебя на колокольню взобрался.

— Не знаю, — отвечает парень, — но кто-то там стоял на лестнице, ничего не отвечал, уходить не-хотел, я подумал, что это вор и сбросил его вниз. Сходите туда да поглядите, не он ли это, а то мне, право, будет жалко.

Кинулась пономариха туда и нашла своего мужа: он лежал в углу со сломанной ногой и стонал.

Снесла она его с колокольни и бросилась, громко причитая, к отцу парня.

— А парень-то ваш что наделал? — сказала она. — Сбросил моего мужа вниз с лестницы и он сломал себе ногу. Забирайте-ка вы от нас вашего дурня.

Испугался отец, прибежал и начал бранить сына:

— Что это за проделки, уж не сам ли черт тебе их внушил?

— Батюшка, — ответил сын, — да выслушайте меня, я вовсе тут не виноват. Пономарь стоял на колокольне ночью, будто недоброе затеял, не знал я, кто это такой, и трижды говорил ему, чтоб он ушел.

— Эх, — сказал отец, — будет мне с тобой одно только горе. Убирайся ты с моих глаз долой, я и знать тебя больше не хочу.

— Хорошо, батюшка, я охотно уйду, но вы уж погодите, пока наступит день; я тогда уйду от вас и пойду страху учиться, — вот и обучусь ремеслу, что меня прокормить сможет.

— Учись себе чему хочешь, — сказал отец, — мне все равно. На тебе пятьдесят талеров, ступай с ними куда хочешь, да только не смей никому говорить, откуда ты родом и кто твой отец, а то мне за тебя стыдно будет.

— Ладно, батюшка, как вам угодно; лишь бы вы большего не требовали, а это я всегда исполню.

Только стало светать, сунул юноша в карман свои пятьдесят талеров и вышел на большую дорогу. Шел он и все твердил про себя: «Вот если б стало мне страшно! Вот если б стало мне страшно!»

Услыхал эти слова какой-то прохожий и подошел к нему. Прошли они некоторое время вместе и увидели виселицу, и говорит ему прохожий:

— Видишь, вон стоит дерево, а на нем семеро с виселицей обвенчались и теперь летать обучаются. Сядь-ка ты под это дерево и как дождешься ночи, то и страху научишься.

— Ежели это все, — ответил парень, — то дело это нетрудное. Если я так скоро страху научусь, то я дам тебе за это пятьдесят талеров. Только приходи ко мне утром пораньше.