Сказки и легенды пушкинских мест

И вот он куды-то отлучился, и она у нево унесла кольцо и убежала. Приходит он домой, глядит: кольца нет. Потом он сметил дело, что кольцо унесла ево супруга, убежала. Потом он и думат: „Она убежала не к отцу, а далеко́-далеко́ — за тридесять земель“. Потом приходит отец к своему зятю. И отвечает: „А где у тебя моя дочь?“ — „Она, говорит, у меня унесла штуковину одну, саму дорогую и убежала“. А он и отвечает: „Не может быть, чтобы она убежала, к отцу не пришла. Ты, наверно, говорит, ее убил и куды-нибудь захи́тил“. — „Нет, я, говорит, ее не убивал; я куды-то отлучился, и она убежала, и сам не знаю куды“.

Потом он его забрал, и посадили ево в тюрьму,[32] и дом ево закова́ли, и зверей в ево дому оставили. И звери думали и горевали, как бы им из этого дома выбраться? И потом звери нашли такую шшель [щель] и из этого дома вылезли. Потом вылезли и думает:

[33] „Куды нам вперед идти?“ И вот оне пошли вперед. „Пойдемте, говорит, к отцу разыскивать“. И потом оне побежали и добежали до синева моря. Переплыли терез [через] нево и побежали дальше. Опять добежали до другова до синева моря, опять дальше побежали, до третьява моря добежали. Переплыли и опять бежали-бежали и, наконец, увидали избушку.

Вошли оне в эту избушку. Избушка им отвечат: „Вы, говорит, сидите здесь, а я, говорит, пойду к молодой женьшшины [женьщине] подойду.[34] Молодая женщина чедила [цедила] молоко, а у ней в роту было кольцо. Ни откудова взялась [откуда ни взялась] мышка и прямо ей по сарафану побежала и до груде́ [груди]. И она испугалась и рот разинула — у ней кольцо выпало. И той же минутой кошка схватила [кольцо], и побежали все троя.

И добежале до синява моря и советываются, кому кольцо нести? И отдали кольцо нести собаке. Потом переплыли, побежали дальше. Добежали до другова моря и советуются, кому отдать нести.[35]

Отдали кри́се. Переплыли через это море и побежали опять дальше. Добежали до третьява и отдали нести кошке. Стали переплывать — и кошка утопила [кольцо]. Выплыли — они ее спрашивают: „Кольцо цело?“ Она им отвечат: „Нет, я ево утопила“. Тута собака рассердилась и кошку разорвала.

Потом сидят они на берегу и горюют. Нет у нас ни кошки, ни кольца. Потом лягушка вы́мырнула и говорит: „Об чем печалитесь?“ — „Вот, говорит, у нас кольцо в море кошка уронила — и мы ее ро́зорвали, и у нас нет никово: ни кошки, ни кольца.“ — „Я, говорит, вам кольцо подам, только оживите кошку“. Потом они сидят и думают: „Как нам ее оживить?“. Ни откудова прилетела птица и кра́дется к кошке. Собака притаилась и схватила эту птицу. А птица отвечает: „Не ешьте, говорит, мене́ [так]. Чаво вам надо я услужу“. — „Оживи, говорит, вот нам кошку“. И вот они ее пу́стили — и она им принесла живых капель.[36] И они ее [кошку] сбрызнули — и она стала живая. Тут лягушка вы́мырнула и подала им кольцо. И они кольцо схватили, и все вместе побежали.

Бежали-бежали и прибежали до тюрьмы, где их товарищ сидел. И вот думают: „Как нам ево бы оттуда вынуть?“ „Давайте, говорит, кольцом [т. е. попробуем воспользоваться кольцом]. Не поможет ли нам оно?“ Потом кошка взяла перевдела [кольцо] с ноги на ногу — и у тюрьме́ угол отвалился. Вышел их товарищ — и оне обрадовались и пошли с ним вместе домой. Подошли они к дому — все везде заковано. Он взял у них кольцо и перевдел с руки на руку — и все везде расковалось и растворилось. Взошли оне и начали жить. Пожили немного — ему звери и говорят: „Женись, наш хозяин, бери бедненькую, не бери купцову дочь, и будешь с ней жить и ее собирать и добра будешь с ней наживать“.

№ 55. ПРО РАЗБОЙНИКОВ

Жил купец с женой, и у них была одна девчонка, и у них был дом двухота́жний. И у них собрались отец с матерью на ярманку. И вот они говорят: „Ну, доченька, оставайся дома, ежели забоисься, подружек скричи

“. И говорит: „С ними ночуй, ежели одна забоисься“.

Потом приходит вечер. Она пошла за подружками, и к ней они посули́лись придти. Пришли к ней: кто шить, кто чулочки вязать — все с делами. Потом у одной подружке пал наперсток в подпол. Потом они искали-искали, ево не нашли. Потом сама хозяйка-девчонка стала искать. Потом ей в какую-то шшель подают наперсток на кинжале. Она взяла и отдала подружке. Она сама все дело сметила, а подружкам не сказала, што оне напугаются. Испугаются и уйдут домой. Немного времени они посидели — и она им говорит: „Пойдемте, говорит, спать“. Оне согласилесь и пошли на верхний этаж. Послала им постельку и всех уложила. „Вы, говорит, спите, я, говорит, лягу одна“.