Сказки и легенды пушкинских мест

Мужичок приехал в эту деревню, где эта девушка жила. И эта девушка спрыгнула и побежала прямо в погреб. Приехали разбойники к отцу. Посажали их за стол угощаться, а тетеньку послали за пивом в погреб. Она влезла в погреб, увидала свою племянницу и напугаласи. [Девушка] рассказала все свое несчастье и велела поить их пьяняе, чтобы они уехали скорее. Пришла тетя с пивом и спрашивает: „Где у вас молодые?“ Оне отвечают, что оне едут двое позади. Напоили они их пьяных и вывели их, на коней посажали.

И разбойники поехали и сказали: „Догадались!“ Разбойники уехали — невесту из погреба привели, и она им все рассказала свое несчастье. Отец плакал, просил у ней прощения. И оне жили после этого долго. И присватался к невесте другой жених, и оне просватали, и сыграли свадьбу, и живут-поживают хорошо. Вся!

№ 56. БРАТЕЦ ИВАНУШКА И СЕСТРИЦА АЛЕНУШКА

Жил один мужик, крестьянин, и у них было двое детей. Был сынок Ва́нюшка и дочка Аленушка. У Аленушки была коровка Буренушка, а у Ванюшки был жеребенок Алешенька. И вот они пасли их и, бывало, погонят пасти их, им мать напечет блиночков мякеньких. И вот они пасли долго и жили дружно. И у них случылась беда: умерла мать. И они без матери жили долго.

И вот отец и говорит: „Надо, доченька, мне женитца. Ты, говорит, молодая, тебе делов много!“ Она ему отвечает: „Нет, тятя, не надо: злая мачеха нас будет обижать“. — „Нет, женюсь, все равно женюсь“. И женился, взял мачеху с трюми дочерьми. Она их посылала по очереди, своих детей, пасти, а Аленушку каждый день посылала с Ванюшкой. Своей дочери напечет мягкого хлеба, а Аленушке с Ванюшкой — сахаре́й [сухарей]. Аленушке дала пове́смо, а дочери одну руче́ньку

в поле прясть.

И вот они пригнали в поле. И говорит неродная сестра, мачехина: „Сестричка Аленушка, давай пои́щемся“. Она говорит: „Давай“. И стали иска́ться. Стали иска́ться: Аленушка стала прибау́кывать [прибаюкивать]: „Усни, говорит, глазок, усни, другой; не слышь, ушко, не слышь, друго“. И вот она уснула. Они с братцем закусили сухарей и начали работать — прясть. Аленушка скрыча́ла

на помочь: „Слетайтесь ко мне, галки-вороны, прясть“. Кто прядет, кто на про̀сни свиват, а Буренушка на рога мотат. И вон оне опряли

и будют сестрицу домой. „Пойдем, говорит, сестрица, на дворе-то вечер“. Она им отвечат: „Вы опряли, а я не опряла. Меня мама будет ругать“. — „Ну, говорит, ладно, опрядем когда-нибудь, погонимте“.

Пригнали оне домой. Аленушка подает та́льку, а родная дочь подает рученьку непрядену. Она ее, обозлилась, начала бить, родная мать. Наутро будит другу доч [„ч“ твердое] и Аленушку с Ва́нюшкой. Своей дочери дала блинков, а Аленушке с Ванюшкой сухарей. Аленушке дала два повесма, а своей дочери повесмо.

Пригнали в поле, она и говорит: „Давай, сестриченька, поищемся“. И начали искаться. И она ее начала прибаюкивать: „Усни, глазок, усни, другой; усни, ушко, усни, другое!“ Оне встали, закусили сухарей с Ва́нюшкой, и начала Аленушка прясь, помочь созыва́ть: „Галки-вороны, слетайтесь на помочь“. Слетелись. Кто прядет, кто на про́сни свиват, Буренушка на рога мотат. Опряли, подошли сестричку неродную будить. „Погоним, говорит, сестричка, домой, вечер на дворе“. Она и говорит: „Вы, говорит, опряли, а я не опряла“. — „Ну, говорит, ладно, опрядем когда-нибудь“. Пригнали домой, Аленушка подает две тальки, а родная дочь — повесмо непрядено. Она на нее обозлилась и начала ее бить. На друго утро будит третью дочь свою. Своей дочери напекла пирожков мягких, а Ва́нюшке с Аленушкой сухарей опять дала. Дала Аленушке три пове́сма прясть, а дочери своей два.

Пригнали в поле. Она и говорит: „Давай сестричка, поищемся“. А у мачехиной, не у родной сестре, было три глаза, три уха. „Ты, говорит, меня, сестрица, ищи, прибаукывай“. Она начала ее прибаукывать: „Усни, глазок, усни, другой; не слышь ушко, не слышь друго“. А у ней было три уха и три глаза. Она и не знала. Потом им было голодно с одными сухарями. Они взяли подоили Буренушку и похлебали молочка, и стали сзывать на по́мочь прясть. И созвали галков-ворон: и кто прядет, кто на про́сни мотат, а Буренушка на рога мотала. А неродная сестра ухом одним слышала и все видела. Вот они ее подошли будить домой. Разбудили, говорит: „Пора домой, сестриченька“. И оне пошли домой. Пришли домой. Аленушка подает три та́льки, а родная дочь подает два повесма непряденных. Мачеха обозлилась и начала ее бить. Она говорит: „Ты не бей меня, а бей Аленушку. Это, говорит, не Аленушка пряла, а по́мочь она созывала“.