Сказки Старого Фонаря

  В тот же момент ведьма отряхнулась от золы и приняла свой обычный вид – волосы ее аккуратно легли на плечи, исчез огромный нос, а резкие черты лица смягчились; перед ним стояла хозяйка постоялого двора в своем обычном виде, совершенно не старая красивая женщина лет сорока.

  Забрав цветок, Альберт вернулся обратно на кладбище, к склепу, и извлек из-под ступеней завернутую в тряпье гнилушку, которая при свете дня оказалась самой обыкновенной палкой с шишковатыми сучьями.

  -Мне кажется, господин Хозяин Семимостья, нам с вами надо будет увидеться еще раз, – пробормотал он и направился в Город.

***

    На этот раз Альберт решил никуда не торопиться. Да и волнения не было – он просто выждал время, все также бесцельно сидя у себя в комнате, а в одиннадцать часов собрался и вышел в направлении Семимостья, здорово удивив своим поведением хозяйку пансиона – надо же, год из комнаты не выходил, а теперь второй день подряд под вечер отправляется неизвестно куда.

  К мостику он пришел без пяти двенадцать, спокойно дождался боя часов на ратуше, а после произнес:

  -Хозяин Семимостья, выйди и исполни желание!

  Мрачная фигура возникла перед ним резко, как и в прошлый раз. Синие светящиеся глаза буравили Альберта:

  -А, снова пожаловал? Ну а чем платить будешь за исполнение желания?

  Альберт не растерялся:

  -Скучно мне, господин Хозяин Семимостья. Деньги есть, а заняться нечем, даже в картишки перекинуться не с кем. Не составите ли вы мне компанию?

  С этими словами он достал из кармана карты, и начал их тасовать.

  При виде карт красные зрачки Хозяина Семимостья засверкали, а сам он оживился:

  -Карты – это хорошо, карты – это весело. Давно, ух как давно никто не играл со мной в карты, – потирая руки, Хозяин буквально пожирал глазами колоду, – только вот на что играть будем?

  Альберт сделал вид, что задумался:

  -Играть… А давай так: коли ты проиграешь, возвращаешь мне мою душу, а коли я выиграю – поклянусь привести к тебе на поклон десять человек, ну а дальше уж ты сам.

  -Хм… Душу ему подавай, – проворчал Хозяин, не отрывая глаз от колоды, – не пойдет!

  -Ну коли не пойдет, так я пошел, – Альберт развернулся и пошел прочь, не бросив на застывшего в растерянности демона даже взгляда.

  -Ладно, ладно, не кипятись, вечно вы, люди, торопитесь, – Хозяин Семимостья снова вырос у него под самым носом, – только не десять человек, а двадцать!

  -Экий ты жадный, – вздохнул Альберт,– ну да по рукам. Играть будем в подкидного дурака, только я в такой темноте карт не разгляжу, так что вот нам фонарик.

  Альберт развернул гнилушку, которая в ночной темноте снова стала светить бледным светом, и закрепил ее на решетке моста. Увидев, какой светильник притащил студент, Хозяин Семимостья хрюкнул.

  -Как же это ты у Кладбищенского Стража его любимую игрушку отобрал?

  -Не отобрал, а взял на время, попользоваться. Ну так что, сдавайте, господин Хозяин,– Альберт сел прямо на мост, скрестил по-турецки ноги и стал ждать, когда же тот раздаст карты.

  Хозяин Семимостья не торопился. Он долго мешал колоду, как-то по особенному, по-хитрому сдавал, но наконец игра началась.

  С первой же минуты Альберту не везло, но ведь он был студент, а какой студент не сиживал ночи напролет в трактире у Иоганна, играя в картишки то в одно, то в другое? Вот и он не был исключением, и не один раз поправлял свое материальное положение за карточным столом; так стоит ли удивляться тому, что мухлевать в карты он умел, и умел неплохо? И как бы Хозяин Семимостья не хмурился, как бы не скреб лоб в попытках и так, и этак обставить студента, как бы не крякал от неудовольствия, ничего у него не выходило. Ведь благодаря гнилушке он мог полагаться только на свой опыт и мастерство, а на стороне Альберта был ведьмин амулет, позволявший использовать еще и ловкость рук.

  В общем, не прошло и получаса, как Хозяин Семимостья остался в дураках, да еще и с "генеральскими погонами" на плечах.

  -Ну-ка, старый черт, отдавай мою душу, – сказал Альберт и протянул руку. И Хозяину Семимостья ничего не оставалось делать, кроме как открыть кошелек и, порывшись среди жалобно звенящих чешуек, выудить оттуда уже знакомую Альберту тоненькую пластинку, переливающуюся нежным голубым светом.

  Альберт буквально выхватил ее из рук Хозяина и приложил к груди, пластинка исчезла, будто ее и не было, а на него обрушился весь шквал чувств, которых он так долго был лишен: страх его души, пережившей плен в огромном темном кошельке Хозяина, радость от возвращения, радость от победы.

  И он рассмеялся. Впервые за последний год.

  От его смеха Хозяина Семимостья передернуло. Он нервно одернул свой камзол и проговорил:

  -Ну хватит тебе радоваться, дай старику отыграться.

  Альберт очень не хотел рисковать второй раз, но он понимал, что у него есть уникальная возможность избавить Город от такого опасного и неприятного во всех отношениях жителя. Душа его замерла, застыла в ужасе от того, что он может не справиться, может проиграть, но он взял себя в руки и, нарочито небрежно проговорил: