Сказки, у которых три конца

— Тише! — рассердился Ужасниус. — Тише! — снова крикнул он спустя некоторое время, хотя Дьяволус и рта не открывал.

Когда профессор Ужасниус в третий раз приказал: «Тише!», даже Дьяволус понял — что-то не ладится.

Огромный домкрат-передомкрат напрасно высвобождал всю свою дьявольскую энергию.

Луна ни на миллиметр не сдвинулась со своей вечной орбиты.

А надо вам сказать, что профессор Ужасниус, талантливый и изобретательный во всех областях науки, был не совсем в ладах с системой мер и весов.

Высчитывая вес Луны, он ошибся, когда переводил тонны в центнеры. И оказалось, что домкрат-передомкрат сделан для Луны, которая в десять раз легче нашей.

Профессор Ужасниус даже застонал от огорчения.

А потом сел в космический корабль и умчался в космическое пространство, бросив своего бедного Дьяволуса в лунном кратере даже без стакана воды, без единой карамельки, чтобы прийти в себя от испуга.

Четвёртый конец

— тарт!

И профессор Ужасниус проснулся в сумасшедшем доме — в смирительной рубашке.

КТО-ТО ПЛАЧЕТ

сли вы помните старую сказку про принцессу, которая не могла уснуть на груде матрацев, потому что под ними лежала горошина, то, конечно, сразу поймёте и эту историю.

А рассказать я хочу вам про одного пожилого доброго, может быть, даже самого доброго человека на свете.

Как-то раз, когда уже лёг спать и собрался погасить свет, он вдруг услышал чей-то плач.

— Странно, — удивился пожилой синьор, — кто бы это мог быть? Может, в доме кто-то есть?

Он встал, накинул халат и обошёл свою маленькую квартирку, в которой жил один, включил всюду свет, заглянул во все углы…

— Нет, никого нет! Наверное, у соседей…

И снова улёгся в постель, но вскоре опять услышал — кто-то плачет…

— Теперь мне кажется, это на улице, — сказал синьор сам себе. — Конечно, это там! Надо пойти посмотреть, что случилось.

Он встал, оделся потеплее, потому что ночь была холодной, и вышел на улицу.

— Вот тебе и на! Казалось, кто-то плачет совсем рядом, а никого и нет! Наверное, на соседней улице…

И он пошёл на этот плач — улица за улицей, площадь за площадью, через весь город, пока не добрался до окраины.

И здесь увидел в подворотне старика.

Тот лежал на груде тряпья и горестно стонал.

— Что вы тут делаете? — удивился пожилой синьор. — Вам нездоровится?

Услышав, что к нему обращаются, старик испугался.

— А? Кто здесь? Хозяин дома?.. Ухожу… Сейчас, сейчас уйду…

— Куда же вы пойдёте?

— Куда? Не знаю, куда… У меня нет дома, нет близких. Вот я и прилёг здесь… Сегодня такая холодная ночь. Попробовали бы поспать на скамейке в парке, укрывшись газетой! Так можно и навсегда уснуть… А вам-то что за дело? Ухожу, ухожу…

— Нет, постойте, подождите! Я не хозяин дома…

— А нет, так что вам от меня надо? А, хотите, наверное, чтобы я подвинулся… Давайте устраивайтесь! Одеяла у меня нет. А места на двоих хватит!

— Я хотел сказать… У меня дома, видите ли, немного теплее… И диван есть…

— Диван? Теплее?

— Ну вставайте же, пойдёмте! И знаете, что мы сделаем? Прежде чем ляжем спать, выпьем по чашке горячего молока…

И они отправились в путь — пожилой синьор и бездомный старик.

А на другой день пожилой синьор отправил старика в больницу, потому что после ночей, проведённых в парке и в подворотне, тот сильно заболел.

Домой пожилой синьор вернулся уже к вечеру.

Хотел лечь спать, как вдруг снова услышал, что кто-то плачет.

— Ну вот опять, — вздохнул он. — В доме можно и не искать. И так знаю, что никого нет. Как хочется спать… Но с таким плачем в ушах разве уснёшь! Надо пойти посмотреть…

Как и накануне вечером, пожилой синьор вышел из дома и пошёл на плач, который, казалось, доносился откуда-то издалека.

Шёл он, шёл, прошёл через весь город…

И тут с ним случилось что-то странное, потому что он каким-то чудом перенёсся в совсем другой город, а потом таким же непонятным образом и в третий, но и здесь никак не мог понять, кто же это плачет.

Вот он уже обошёл пешком почти всю округу и добрался наконец до маленького селения высоко в горах.

Здесь-то он и увидел бедную женщину, которая плакала у постели больного ребёнка, потому что некого было послать за врачом.

— Я же не могу оставить малыша одного! И на улицу вывести его тоже нельзя — там очень холодно и намело много снега!

Кругом действительно всё белело от снега.

— Не надо плакать! — успокоил женщину пожилой синьор. — Скажите, где живёт доктор, и я схожу за ним. А вы пока положите на голову ребёнку мокрую салфетку, ему станет легче.

Пожилой синьор помог женщине, вызвал врача и только после этого вернулся домой.

И едва он собрался уснуть, как опять услышал плач, да так явственно, будто кто-то плакал совсем рядом — в кухне.

Нельзя же, чтобы кто-то плакал!

Пожилой синьор вздохнул, оделся, вышел на улицу и отправился на зов.

И с ним опять произошло что-то странное.

Потому что он таким же непонятным образом оказался совсем в другой стране, далеко за морем.

Там шла война, и многие люди остались без крова — их дома разрушили бомбы.

— Мужайтесь, мужайтесь! — ободрял их пожилой синьор и старался помочь по мере своих сил.

Но сил у него было немного.