Сказки, у которых три конца

— Ауф, — ответил индеец и спокойно позволил перекрасить себя в белый цвет.

— А самолёт? — спросили пастухи.

— А с самолётом, — ответил пилот, — мы вот что сделаем — подожжём его, получится костёр, и мы согреемся.

— Тоже правильно! Тем более что ночь такая холодная.

И костёр принёс наконец-то мир в этот вертеп.

И пастухи даже танцевали вокруг огня тарантеллу под звуки своих дудочек.

Третий конец 

Едва девочка заиграла на гитаре, пастухи набросились на непрошенных гостей, но чей-то властный голос остановил их:

— Прекратите!

— Кто это?

— Один из трёх царей-волхвов! Спустился с горы и идёт к нам!

— Какая честь для нас, ваша милость!

— Меня зовут Гаспаре, а не «ваша милость».

— Привет, Гаспаре! — сказала девочка с гитарой.

— Добрый вечер, дочка! Я услышал твою музыку, и она мне очень понравилась.

— Спасибо, Гаспаре!

— Ауф! — произнёс краснокожий индеец.

— Привет и тебе, Свирепый Бык, Чёрный Орёл, Гремящее Облако, или как тебе ещё нравится называться. Приветствую и тебя, пилот. И вас тоже, пастухи, и тебя, бабушка. Чувствую, пахнет жареными каштанами…

— Эта девчонка хотела отнять их у меня…

— Да нет, тебе показалось! Она вовсе не похожа на воровку!

— А этот тип с топором! — закричали пастухи. — Зачем пришла сюда эта красная морда?

— А вы спросили его об этом?

— Зачем спрашивать! И так видно — он хотел забить наших овец…

— Я слышать послание о мир, — сказал краснокожий индеец, — я любить мир. Я есть человек добрый.

— Ну вот, слышали? — сказал Гаспаре. — Мир нужен всем людям — и белым, и краснокожим, и тем, кто ходит пешком, и кто летает на самолёте, и кто играет на волынке, и кто на гитаре. Люди все очень разные, очень не похожие друг на друга. Но в одном они все одинаковы — все хотят мира. Если станете враждовать с теми, кто не похож на вас, значит, совсем не поняли послания свыше.

Тут все пристыженно замолчали.

А потом услышали, как старушка шепнула девочке:

— Послушай, а ты и вправду любишь каштаны? На, бери! Да я же угощаю тебя, не продаю… А вы, пилот, не хотите? А вы, синьор Летающий Бык… Извините, не расслышала толком ваше имя… Любите каштаны?

— Ауф! — ответил краснокожий индеец.

ПРОФЕССОР УЖАСНИУС

рофессор Ужасниус вместе со своим ассистентом Дьяволусом уже давно втайне работал над одним очень опасным изобретением.

Это был, как нетрудно догадаться по его имени, очень страшный учёный, причём не только необыкновенно талантливый, но и невероятно злой.

Все свои знания и необычайные способности он направлял на осуществление поистине чудовищных замыслов.

— Вот увидишь, дорогой Дьяволус, — говорил он ассистенту, — наш атомный домкрат, который уже почти готов, потрясёт весь мир!

— Не сомневаюсь, синьор профессор! Представляю, как изумятся наши дорогие соотечественники, когда вы поднимете с его помощью Пизанскую башню и поставите её на вершину самой высокой в Европе горы — Монблан!

— Пизанскую башню? — усмехнулся Ужасниус. — На Монблан? Что за глупости? С чего ты взял?

— Ну как же, профессор, когда мы проектировали…

— Мы? Мы проектировали? А что спроектировал именно ты, высокочтимый синьор Дьяволус? Что изобрёл лично ты? Обёртку для шоколада? Зонтик без ручки? Горячую воду?

— Исправляю свою ошибку, профессор Ужасниус, — смиренно произнёс пристыженный Дьяволус. — Когда вы, и только вы, проектировали домкрат-передомкрат, мне помнится, вы упомянули Пизанскую башню и высочайшую из альпийских вершин…

— Да, прекрасно помню, что говорил об этом. Но только из чистой предосторожности, мой прекрасный и уважаемый Дьяволус. Зная твою ужасную привычку болтать со всеми на свете — с подручным молочника и помощником булочника, со швейцаром и сестрой двоюродного брата швейцара…

— Я незнаком с ней! Клянусь, синьор профессор, я совсем незнаком с сестрой двоюродного брата швейцара и обещаю вам, что никогда даже не попытаюсь познакомиться с ней!..

— Хорошо, в таком случае не будем больше говорить о ней. Я только хотел объяснить тебе, милейший и глупейший Дьяволус, что не надеялся на тебя и нарочно придумал эту историю с Пизанской башней, чтобы скрыть от тебя свои настоящие планы. Они должны были оставаться в полнейшем секрете.

— До каких же пор, профессор?

— До вчерашнего дня, мой любопытнейший Дьяволус. Но сегодня ты уже можешь узнать, что я задумал. Через несколько часов мы закончим нашу работу. И вечером уедем.

— Уедем?

— Ну да! На этом же самом атомном домкрате-передомкрате, разумеется.

— А куда мы направимся, нельзя ли узнать?

— В космос, мой дорогой Дьяволус, столь любящий вопросительный знак!

— В космос!

— А ещё точнее — на Луну.

— На Луну!

— Я вижу, ты переходишь от вопросительного знака к восклицательному. Но не будем затягивать дело. Слушай меня внимательно. Вот мой план. С помощью атомного домкрата-передомкрата я подниму Луну, выведу её с орбиты и перемещу в какое-нибудь другое место космического пространства по своему усмотрению.

— Колоссально!

— Оттуда, дорогой Дьяволус, мы начнём переговоры с землянами.

— Потрясающе!