Сказку заказывали?

— Такой ответ императора устроит? — язвительно протянул он, сжимая сильнее, заставляя мужчину хрипеть и дёргаться в воздухе, будто рыбу, выброшенную на берег. — Если посмеет повторно сунуться в мой дом, то лишится ног напрочь. Я не терплю, чтобы какая-то шваль указывала мне, как следует поступать.

С неохотой князь разжал ладонь, позволяя мужчине с глухим звуком упасть обратно на пол.

— И не советую задерживаться, — бросил он напоследок, обходя его по дуге. — Демоны не славятся гостеприимством.

К Василине Данталион пришёл только на следующий день.

Точнее, как пришёл? Вначале минут пять стоял подле двери в покои, прежде чем войти внутрь. Сейчас комнаты были убраны, герцогиня начала понемногу снимать оковы глухой обороны. Всё так же не выходя из комнат, она всё же позволила служанкам делать свою работу.

Ходить долго не пришлось.

Василина расположилась на диване в приёмной комнате, читая некую книгу. На появление демона отреагировала чуть поднятой головой, хотя взгляд от строчек не оторвала.

Отношения между ними продолжали оставаться в натянутом состоянии. Девушка просто не желала разговаривать.

В душе она продолжала винить демона в произошедшем, хотя сама давно осознала, что всё случилось так, как случилось. И далеко не по вине Наварра.

Ходить вокруг да около Данталион не стал, хотя осознавал, насколько сильно его единоличное решение может изменить ситуацию. Разумеется, не в лучшую сторону. После произошедшего разве что-то может вновь стать хорошо?

— Вчера я была на аудиенции с послом серой империи, — не стал увиливать князь. — Он сообщил, что император на официальном уровне требует выдать тебя. Я отказал, но долго это продолжаться не может.

Василина продолжала делать вид, что крайне увлечена чтением, хотя буквально всё в её теле кричало о том, что ей жизненно необходимо знать.

— О твоём возвращении в серую империю не может идти и речи. Как только ты окажешься во дворце — умрёшь.

— Откуда такая уверенность? — внезапно спросила герцогиня, резко поднимая голову. — Лефтерис, он…

— Ничего не сделает, — грубо прервал её демон. — Оглянись, Василина. Он допустил указ о начале бойни, хотя знал, что ты будешь в опасности. Думаешь, он поможет тебе во дворце? Когда советники и его отец будут рядом?

Закусив губу, герцогиня промолчала.

Данталион говорил верные вещи, хоть и неприятные. Она ведь знает, как строятся все эти политические отношения. Знает, но всё равно верить в какую-то глупую сказку. В настоящем мире никто не отпустит принца спасать принцессу. Никто, потому что это не выгодно.

— Что ты предлагаешь?

— У меня свадьба будет на следующей недели, — заговорив Данталион.

— Да, я знаю, твоя демонесса из дальней родственной ветви, — кивнула герцогиня.

— Верно, — удивлённо подтвердил демон, не думая, что Василина запомнила такую мелочь. — Я долго думал и решил, что это наилучший выход, полностью исключающий любые политические подоплёки.

Василина продолжала вопросительно смотреть.

— Моей женой станешь ты, — он говорил уверенно, избегая контакта глазами. — С тебя снимут мерки и сошьют платье такое, какое пожелаешь.

— Что?!

— Статус моей супруги даст тебе полную политическую неприкосновенность.

— Не смей так поступать со мной!

— Я так решил.

Князь посмотрел сверху вниз, буквально припечатывая к месту, не давая и шанса неповиновения. И это, возможно, сработала бы на ком-то другом, но уж точно не на ней.

Резко поднявшись на ноги, Василина откинула книгу в сторону. Эмоции распирали изнутри. Она буквально была переполнена возмущением, но не находила нужных слов для того, чтобы выразиться.

— Данталион! Это не смешно, — в её действиях и манере речи угадывалась прежняя герцогиня, которая когда-то приезжала во дворец вместе с родителями. — Мало того, что ты обратишь против себя большую часть демонической аристократии, так ещё явно бросишь вызов серой империи.

— Я всё для себя решил, — хмыкнул князь.

Его слово было последним и критике не подвергалось. И сколько бы Василина не буйствовала после его ухода, сколько бы не била вазы и не бросала картины, ничего не изменилось.

В замке она находилась на птичьих правах и ничего не решала. Абсолютно, мать его, ничего.

Остаток недели пролетел перед глазами, подобно трудящейся пичуге по утру. Церемония бракосочетания настала внезапно, принося с собой суматоху и лёгкое чувство апатии.

Не то, чтобы Василина смирилась с происходящим или как-то поддерживала. Она до сих пор чувствовала себя скверно, словно огню внутри больше не хватало топливо, и он начал медленно гаснуть. Всё, что можно, уже сгорело.

В создании платья герцогиня не участвовала. В назначенный день лишь холодно взглянула на него, а после зажмурилась. К горлу подкатил ком, в глазах вновь застыли слёзы. Ситуацию спасла одна из служанок, которая чуть ли не силой впихнула в руки чашку чая.

Первый глоток принёс тепло и некую усталость, со следующем накрыло некое умиротворение и желание просто прожить всё это одним махом. Когда на дне остались лишь одни чаинки, девушка вновь была спокойна, только немного в сон клонило.