Сказку заказывали?

Немного помявшись, села совсем близко, прикасаясь плечом к плечу. Протянула руку, накрывая чужую ладонь, сжимая холодные мужские пальцы.

Некоторое время они сидели в тишине, не проронив ни слова. Сердце герцогини гулко билось в груди, каждый удар эхом отдавался в ушах. Бах-бах-бах. Хотелось зажмуриться и просто сделать вид, что всего этого не было. Только вот не получалось.

— Мне жаль, — тихо произнесла она, спустя некоторое время.

— Это случилось пять дней назад, ты узнала из газеты?

— Почему ты не написал? — спросила Василина вместо ответа.

— Я не мог ни о чём думать, то, что его больше нет, — голос Лефтериса прервался, — не могу смириться с его потерей.

Василина нахмурилась, облокотилась, положив голову на плечо принца.

Парень обернулся, оставив лёгкий поцелуй на её лбу, отчего-то по коже поползли мурашки. Она прекрасно понимала, что подобное не самый лучший повод для встречи, но с другой стороны радость от встречи с любимым казалась сильнее.

Как бы эгоистично это не звучало, старшего из братьев Альберус она знала очень скверно.

— Как это случилось?

— Не знаю. Никто толком не знает. Он должен был встретиться с одним из наших советников, обсудить коронацию и будущее правление, но не успел, — Лефтерис потряс головой. — На них напали светлые маги, брат умер, а супруга получила тяжёлые травмы и сейчас находится в беспамятстве.

— Мне жаль.

— Я хочу отомстить, — неожиданно жёстко произнёс принц. — Его смерть не может не иметь последствий.

— Месть — не лучшее решение.

— Я не знаю иных выходов злости.

Вздохнув, Василина понимающе кивнула головой, пытаясь обнять Лефтериса одной рукой, как бы стараясь показать, что он не одинок в своём горе.

Немного погодя, парень расслабился, потянувшись в ответ.

— Советники говорят, что это может быть заговор между светлыми магами, — признался Альберус спустя некоторое время.

— Какой смысл, если твой брат сам был магом жизни?

— Не знаю, но если это действительно заговор, то я хочу, чтобы всех причастных постигла та же участь, что и его.

Не найдя нужных слов для ответа, Василина лишь сильнее обняла, стараясь этим заменить словесную поддержку. Несмотря на достаточно строгие взгляды на различные ситуации, она полагала, что необходимо разобраться, прежде чем действовать.

Однако мысли о мести достаточно быстро выветрились из головы, когда Лефтерис нагнулся к её лицу, оставляя на губах поцелуй.

В конечном итоге, из всего дворца её волновало лишь благополучие этого человека. И Василина была готова до победного конца оставаться на его стороне, пусть даже его мнение будет ошибочным.

Закрыв глаза, она погрузилась во тьму.

Впрочем, пространство достаточно быстро просветлело, даря совершенно иные декорации.

Василина нервно расхаживала из стороны в сторону, словно в ожидании чего-то неизбежного. Неподалёку на диване сидела женщина, в руках она держала чашку, раз в пару секунд делая быстрый глоток. И только приглядевшись можно было заметить, насколько сильно дрожали её руки.

Вся атмосфера располагала к некой безнадёжной тоске и звенящему беспокойству. Внизу хлопнула дверь.

В ту же секунду герцогиня остановилась, резко обернувшись. Потребовалось несколько мгновений, чтобы в дверном проёме показалась высокая мужская фигура.

— Нужно уезжать, — отрывисто произнёс пришедший. — Указ официально вступил в действие час назад.

Внутри девушки всё упало.

— Откуда, — она запнулась, облизывая вдруг пересохшие губы, — откуда такая осведомлённость?

— Есть основания. Вы собрались?

Женщина резко поставила чашку на стол, поднявшись и кивнув головой. Обернувшись, она поймала взгляд дочери, но произнести ничего успокаивающего не смогла.

— Это невозможно. Я не верю. Лефтерис не мог допустить, чтобы это произошло, — Василина отчаянно мотала головой, отпуская назад. — Просто не мог. Здесь какая-то ошибка, верно?

— Милая, нам жаль, но нужно уходить.

Спина упёрлась в стену. Судорожно вздохнув, Василина с силой зажмурилась, пока перед глазами не засияли белые вспышки. Сердце разрывалось от боли возможного предательства. Почему… почему всё это происходило именно с ней?

В глазах защипало, но вместо того, чтобы дать волю эмоциям, она лишь сильнее сжала ладони в кулаки, впиваясь ногтями в нежную кожу.

Сейчас никак нельзя давать слабину. Отец не мог лгать. Как бы сильно ей не хотелось верить в произошедшее, это случилось. Император, ослеплённый утратой или чем-то ещё, подписал указ об опале. Маги жизни теперь не в почёте в серой империи.

Резко выпрямившись, Василина взглянула на мать.

Собираться не было нужды. Все вещи давно лежали в сумках, ожидая собственного часа. Они вышли во двор, где прислуга подготовила двух лошадей.

— Почему две? — спросила юная герцогиня, обернувшись.

— Послушай, милая, — отец остановился, обхватив её плечи. — Ты с нами не поедешь.

— Ч-что? Почему?

— Мы не можем идти на такой риск, — мужчина посмотрел на кого-то за её спиной, и было видно, как расслабились его плечи. — Ты поедешь с кое-кем другим. Ему я могу доверить твою безопасность.