Сказку заказывали?

— Завтра прибывает наречённая брата, — отозвался он, — совет беспокоится о правильности приветствия и подготовки покоев. Оборотни чтут старые традиции, любая оплошность может привести к замораживанию свадебной церемонии.

— Его Величество всё же договорился с главой клана, — уточнила Василина, немного прибавляя шаг. — Насколько мне известно, последние новости были о том, что глава клана не спешит давать согласие на брак.

Лефтерис повернул к ней голову, ласково улыбнувшись.

К своему стыду Василина ощутила, как практически мгновенно вспыхнули кончики ушей от смущения.

— Некоторые политически важные вести должны не выходить за пределы дворца до их непосредственного подтверждения, — с лёгкостью пояснил младший принц.

— Значит, твой брат возвращается с охоты завтра? — уточняет княжич.

— Нет, сегодня в обед.

Василина недовольно закатывает глаза, ощущая лёгкое раздражение. Даже присутствие рядом демона не вызывало в ней столько отрицательных эмоций, как это известие.

Старшего брата Лефтериса во дворце любили, разве что совет и его собственные родители. Ну, ещё пара придворных, которые желали продвижения по службе для себя или своих близких.

Честно, я смутно представляла, что такого плохого в этом человека. По одним чужим разговором крайне сложно представить человека, но, похоже, он не такой уж и невинный, каким его пытались показать изначально.

С трудом открыла глаза, первые несколько секунд наблюдая за тем, как мимо проплывали голые кусты и деревья с неестественно жёлтым оттенков листьев. Голова оказалась тяжёлой, а мысли в ней неповоротливыми.

Потребовалось от силы минута, чтобы окончательно осознать собственное положение. А было оно крайне странным.

Я ехала на спине князя, уютно устроив подбородок на его плече, благо хоть здоровом, при этом умудряясь спать. Желание слезть оказалось моментальными, но пришлось его подавить.

Немного осмотревшись, поняла, что позади нас шёл Лефтерис, периодически кашляя. Где-то здесь ещё бодро скакал Цветочек, издавая приглушённые звуки, похожие на тяжёлые вздохи.

Находиться столь близко к демону всё ещё казалось странным занятием. Хоть он пока не сделал мне больно физически, от него всё равно ощущалась некая угроза. Это как при встрече с диким животным, который не проявлял агрессии.

Вроде милый, да, но кто его знает, в какую секунду он передумает просто смотреть на тебя и нападёт? Именно, что никто.

Да и к слову, меня мучило периодические приливы нежности по отношению к бывшему императору. Что удивительно, они мне сто процентов не принадлежали.

Сложно испытывать светлые чувства к человеку, который без лишних предисловий хотел тебя убить. Нет, я действительно жалела его и хотела до конца уж разобраться во всём произошедшем, но не до фанатизма.

Но иногда становилось уж совсем непонятно.

Не могли ли остатки сознания Василины каким-либо образом воздействовать на меня и моё отношение к некоторым личностям? Если во голове остались принадлежавшие ей воспоминания, которые периодически всплывали во сне, могли ли сохраниться особенно сильные эмоции? Судя по всему, вполне.

Порой мои вкусы оставляли желать лучшее, и я испытывала симпатию к совершенно уж странным личностям, но не в этом случае.

Нужно будет уточнить это у Цветочка. Отчего-то железная уверенность в том, что ему могло быть что-то об этом известно, не покидала.

Данталион немного сбавил темп, будто обо что-то запнулся. И я, наконец, вспомнила, что пора бы и слазить с чужой спины. Нужно меру знать в покатушках. Всё же демон сам был ранен.

Только я попыталась спустить ногу, чтобы соскользнуть вниз, как почувствовала, как пальцы, до этого просто придерживающие меня за бёдра, сжались сильнее.

Эм.

Э-эм.

— Я не падаю, — решила прояснить на всякий случай. — Благодарю, конечно, но мне больше не нужна твоя помощь. Я могу идти сама, а ты ранен и… и я всё ещё могу идти сама.

— Уверена? — поинтересовался он. И голос такой ещё спокойный, убедительный, как бы говорящий одной интонацией: «подумай хорошенько».

— Абсолютно. К тому же, у тебя самого рана.

— Уже нет.

Выпрямилась, пытаясь разглядеть пострадавшее плечо, но под разорванной рубахой нашла лишь бугристый шрам, как от старой раны. Ни тебе крови, ни гноя, ни мяса. Вот это я понимаю удобства.

— Но… как? — изумлённо спросила.

— Регенерация демонов раз в десять выше человеческой и раза в три ниже, чем у оборотней, — раздался хмурый голос позади. Лефтерис пронзительно закашлял, стараясь приглушить звуки рукой.

Данталион лишь хмыкнул на его высказывание.

— Чего не скажешь о людях, тем более магов смерти.

— Я никогда и не нуждался в ускоренной регенерации, — холодно парировал бывший император, когда, наконец, откашлялся.

— Да, по тебе видно.

Демон всё же остановился, осторожно опуская меня на землю. Прохладно. По телу отдалась дрожь, которую тут же попыталась скрыть. Повезло, что сейчас лето, иначе смутно представлялось, как мы в одежде для сна гоняли бы по непонятным лесам.