Схрон

— Это не помешает вашей миссии.

— И что от нас требуется?

— Да, в общем-то, ничего особенного. Каждому просто надлежит вернуться к прямому исполнению обязанностей. Игра, в которой вы приняли посильное участие не по вашей воле, закончена. Ну, или заканчивается. Вы можете возвращаться.

— Не верю, — твердо сказал Ивашура. — Мы намерены продолжить свой путь.

— Это ваше право. — Тон, с каким были сказаны (мысленно переданы, конечно) слова, был сродни пожиманию плеч. — Только нам будет искренне жаль, если вы погибнете. Придется искать новых исполнителей, а это в какой-то степени задержит нас. И куда же вы направляетесь, если не секрет?

— К «хронохирургам», — вставила Вероника, потому что мужчины молчали. — Спустимся по трансгрессу к «корням» Древа Времен и…

— А зачем спускаться? — опять «пожал плечами» бровей. — Трансгресс и есть Корень, то есть древнейшая корневая система Древа, используемая Судьями в качестве универсальной судейской системы контроля. Она же используется «хронохирургами» в качестве их временного пристанища, так что искать их не требуется. Заходите и контактируйте. Кстати, советую задуматься над тем, почему «хирурги», живущие в Корне Древа, оставили вас в живых. Прощайте, разбуженные слишком внезапно. И да поможет вам Воля Творца.

— Стойте, — угрюмо бросил Жданов. — Вы охотно шли нам навстречу, когда мы этого не просили, извольте ответить на пару вопросов.

— Я весь внимание.

— Почему трансгресс — временное пристанище для «хирургов»?

— Для ответа на этот вопрос необходимо разобраться, что такое время, на что нам не хватит… гм… гм… времени.

— А вы объясните попроще и покороче.

— Извольте. Каждая Ветвь Древа есть Метавселенная со своими законами, наборами физических констант и — своим временем. Сколько Ветвей — столько времен, имеющих сходную или же совершенно разную физическую природу. Скажем, в вашей Метавселенной время — процесс изменения объектов в сторону необратимого роста энтропии, что определяет и стрелу времени. В других Ветвях время — особая субстанция, обладающая энергией, силовое поле, конгломерат мировых линий, субъективно-психологические формы восприятия, изменяющиеся отношения тел и явлений…

— Понятно. Дальше.

— «Хронохирурги» — Игроки…

— Дальше, — бросил Белый.

— Спокойно, Гриша, — укоризненно глянул на него Ивашура.

— «Хронохирурги» всех видов, имеющие, кстати, разные названия в разных Ветвях: «стая», «рой», «грибница», «монарх», «муравьиная куча», «коммуна», «термитник», «файл» и так далее, — Игроки со стажем. Они участвовали до нынешней в сотнях других Игр, а в предпоследней ухитрились изобрести процесс, уничтоживший их собственную Ветвь. Объяснить этот процесс на человеческом языке или даже назвать его я не в состоянии. Скажу только одно: Корень Древа Времен, давший жизнь «хирургам», теперь «горит».

— Как это? — прошептала Вероника.

Бровей не ответил.

— Почему же вы вовремя не остановили Игроков? — спросил скептически настроенный Белый.

— Судьи тоже… э-э, материальные существа…

— У нас говорят — из плоти и крови.

— Нечто в этом роде. Так вот, мнения Судей разделились, и общая Воля не была поддержана. Когда же Игра зашла в тупик, процесс уже пошел.

— Кажется, в нашей земной истории у меня на родине было нечто подобное, — усмехнулся Ивашура. — Процесс пошел, да не в ту сторону.

— Я ответил на все ваши вопросы?

— Остался последний. — Павел подумал. — Нет, еще два. — Он еще немного помолчал. — Или три. Первый: где живут Те, Кто Следит за нами? Второй: как остановить Игру? Третий: каким образом я, если я на самом деле судебный исполнитель, как вы утверждаете, могу заставить Игрока соблюдать правила Игры?

— Те, Кто Следит, живут там же, где и «хронохирурги». Несмотря на всю сложность, трансгресс — кольцо. То есть он сложнейшая система, разумная сама по себе в силу своей сложности, но она же и замыкает Корни и Ветви Древа в измерениях, которым в земном языке нет названия. А вот над тем, как остановить Игру, — подумайте. В принципе вы можете это сделать и без нашей подсказки. Что касается исполнения, то людьми уже созданы атрибуты власти исполнителей, хотя они и назвали их иначе.

— Как же?

— Дриммеры! — хрипло произнес Полуянов.

— Вот именно, друг мой. Теперь я могу быть свободен?

Бровей посмотрел на ошеломленных десантников насмешливо-снисходительно (глаз его не было видно из-под «шлема», но чувства он внушал именно такие) и исчез так же тихо, как появился.

— Ни черта я что-то не соображаю! — сказал Белый, в сердцах сплюнул на пол. — Кто друг, кто враг… кто Игрок, кто Судья…

— А я, выходит, судебный исполнитель, — хладнокровно откликнулся Жданов. — То-то меня так опекали Те, Кто Следит. Хотели, чтобы я им подсудил.

— Что будем теперь делать? — задала своевременный вопрос Вероника. — Есть ли смысл искать «хирургов»?

— Теперь понятно, почему они нас не ликвидировали во время перемещений по трансгрессу, — продолжал размышлять вслух Павел. — По той же причине: хотели произвести на Судей благоприятное впечатление.

— Ничего себе, благоприятное! — хмыкнул Белый. — Давили нас, травили, уничтожали всеми способами…