Скитники

Путь к синеющим сквозь дымку окаменелым волнам отрогов пролегал через старую гарь. Обугленные стволы еще торчали кое-где черными пальцами, но земля уже покрыта брусничником; стайками кудрявились кое - где кустики голубики. Более высокие места облюбовали радующие глаз заросли кипрея с яркими султанами розовых цветков, пахнущих густым медовым духом. Местами поднялась березовая поросль - извечный пионер лесных гарей. Под их сенью скоро начнут пробиваться махонькие сосенки и елочки. С годами они, обогнав своих покровительниц, постепенно выживут их. А следом теневыносливые разлапистые ели заглушат и светолюбивых подружек - сосенок: мало кто из них сумеет выжить в плотной тени елей. В итоге через многие десятки лет на месте веселого смешанного леса встанет сумрачный еловый.

За гарью началась топкая, кочкастая низина, по которой, сонно петляя, текла речка, вернее ее бесчисленные мелководные протоки, перемежавшиеся озерками и болотцами. Белобрюхие кулики, попискивая, вылетали из мокрых трав и с криком кружились над путником, окутанным черной пылью бессчетного гнуса.

Поначалу Корней шел осторожно, но вскоре понял, что топь совершенно безобидна - монолит вечной мерзлоты под ней не давал провалиться глубже чем по колено, и что лучше всего идти по местам, покрытым ягелем, - под ним растительный покров поплотней.

Через пару верст начался участок, покрытый кочками невообразимых размеров. Иные были столь велики, что достигали сажени в обхвате. Их макушки покрывала веером скользкая трава. Прыгать по ним было рискованно. Приходилось петлять в лабиринте между кочек, по чавкающей воде, но, к счастью, недолго: болотина наконец закончилась и Корней выбрался на сухую гряду, утыканную скелетами засохших лиственниц.

Дойдя до предгорий, Корней стал подниматься против течения бойкого ключа. В его журчание красиво вплеталось пение птиц, гнездившихся в береговых зарослях. Ключ был так пригож и так жизнерадостно звенел, что и скитник повеселел.

Принесенный ветром запах протухшей рыбы известил его о том, что где-то поблизости столовая выдры. И точно: вскоре путник увидел ее - плоский валун под небольшим утесом. По пузырчатому следу, пробежавшему по воде, Корней легко обнаружил и саму симпатичную рыбачку. Вот она выставила на мгновение нос, вдохнула, и вновь скрылась. А через полминуты вынырнула уже с хариусом в зубах и, забравшись на валун, принялась есть добычу с хвоста.

Замерший в кустах Корней получил прекрасную возможность разглядеть ловкое и красивое тело выдры, покрытое густым темно-коричневым мехом с восхитительным серебристым налетом на шее, груди и брюшке. Приплюснутая голова с маленькими ушками, короткие лапы с перепонками, длинный мускулистый хвост идеально соответствовали ее полуводному образу жизни.

Покончив с хариусом, она, посвистывая, проскакала по лежащей поперек ключа лесине на другой берег и развалилась там на теплом песке погреться. Корней вышел из укрытия. Застигнутая врасплох выдра вскочила и тут же скрылась в воде, а парень продолжил подъем на хребет.

Притомившись, присел возле ствола старой изогнувшейся березы подкрепиться в изобилии росшей здесь янтарной морошкой. Пока рвал ягоды, на берег ключа вышли олени. Время от времени поднимая головы и оглядываясь, они принялись жадно цедить через мягкие губы залитую солнечными бликами воду. Напившись, легли в холодные струи на белый мелкий песок, вскипавший крохотными облачками бьющих со дна родничков. Насладившись прохладой, рогачи встали и ушли, на ходу пощипывая ягель.

Не успел песок, поднятый копытами оленей, осесть, как к водопою выбежала пара волков. Предупреждая оленей об опасности, Корней гикнул. Те, будто подхваченные ветром, в мгновение ока скрылись в чаще. Волки, взбивая брызги, кинулись следом.

Ночевал путник в сухом дупле на мягкой подстилке из осыпавшихся гнилушек. Утром его разбудил яростный стрекот. Выглянув из убежища Корней увидел результаты неистового побоища. Между кустов на примятой траве лежали окровавленные глухари: взрослая глухарка и два едва оперившихся птенца. Одного из них терзал рыжий колонок. Корней знал, насколько отважен и до невероятности ловок этот маленький хищник, но никак не предполагал, что он способен на такие опустошительные налеты.

В памяти тут же всплыл испуг, перенесенный им в детстве, когда увидел собаку, в морду которой вцепился колонок. Пес, визжа, мотал головой, бил лапами, катался по земле, слепо тыкался по сторонам, а рыжий удалец, пронзительно стрекоча, терзал, рвал когтями нос, глаза собаки. Подоспевший отец точным ударом посоха лишил жизни рыжего дьяволенка. Вот уж злюка так злюка! Но как смел и дерзок!..

Пологий подъем на хребет закончился, и с водораздела Корнею открылась новая, тучная долина. Глядя на пестрящие цветами полянки, зеленокудрые сосновые боры, островки светлых, как невесты, березняков, языки серых осыпей по склонам гор, окружавших долину, пасшиеся там и сям табунки северных оленей, Корней замер от восторга.