Склад

От последней фразы Пакстон сдулся. Она специально сказала это, чтобы у него не возникало иллюзий. Тут важно было соблюсти меру. Она могла выиграть от отношений с ним. Он не раздражал ее и не отталкивал. От него хорошо пахло. Черт возьми, он казался парнем, которому небезразлично, заснул его партнер или нет.

Она ушла с лукавой многообещающей улыбкой, понимая, что ею собьет его с толку, и она действительно сбила, потому что он ответил улыбкой, в которой угадывалось облегчение.

Цинния вернулась домой, разделась до белья, раскинулась, насколько это было возможно, на узком матраце и стала смотреть в потолок, размышляя о том, кого это Пакстон мог преследовать в пассаже.

Судя по тому, чем он объяснил необходимость отлучиться, что-то случилось. Это она поняла по тому, как он вдруг напрягся. Проследить за ним было несложно, хоть и не хотелось оставлять игру в самом разгаре.

В темноватом пассаже было много укромных уголков. Пакстон проследил, как один человек что-то передал другому. Вероятно, наркотики. Это означало, что ему нравилось работать в свободное время.

Спать не хотелось, и она подумала о том, чтобы через телевизор подключиться к Радужной Коалиции, которая могла в какой-то момент продвинуть ее, повысив уровень доступа в Материнском Облаке. Но она слишком много выпила, и ничего читать не хотелось.

Цинния села, потерла болевшие мышцы бедер, потом ступни. Время принять душ. Постоять под горячей водой. Она достала чистый спортивный костюм и футболку, чтобы переодеться после душа, сунула ноги в шлепанцы и взяла полотенце. Прошла по коридору, обнаружила на женском туалете табличку «Не работает» и зашла в туалет для лиц нейтрального пола.

Две кабинки и один писсуар были помечены желтой лентой. Цинния прошла в дальнюю часть туалета, где находилась раздевалка со шкафчиками и примерно двадцатью душевыми кабинками, каждая с занавеской. Все они пустовали. Цинния выбрала последнюю в ряду. Она разделась, сложила одежду, положила ее на ближайшую скамью и повесила на стену полотенце. Тут было холодно, по коже пошли мурашки.

Она вошла в душевую кабинку и провела часами перед сенсором рядом с краном, включив таким образом воду на пять минут. Из душа полилась хилая струйка, сначала холодная. Цинния вся напряглась и задержала дыхание. От опьянения не осталось и следа.

Вода быстро потеплела, и Цинния подумала, не заплатить ли несколько кредитов за следующие пять минут, но потом решила отложить это на завтрашний вечер.

«Спасибо за то, что вы зелены!» — загорелась надпись над реле, которое пискнуло, уведомляя ее, что вода будет выключена через полминуты.

– Да пошли вы, – сказала вслух Цинния.

Она закрыла кран, затвор которого заскрежетал в корпусе, отбросила в сторону занавеску и оказалась лицом к лицу с сидящим на скамье мужчиной.

Цинния снова задернула занавеску, достала полотенце и завернулась в него. Ее смущение быстро сменилось возмущением – он подглядывал. Она вышла из душевой кабинки. Белая рубашка поло и джинсы. Босой. Рядом стояли кроссовки с вложенными в них носками. Малорослый, плотный, красное лицо, темные волосы. Без полотенца. Он по-прежнему не отводил от нее глаз. Ремешок часов сетчатый, из нержавеющей стали.

– Чем могу помочь? – спросила Цинния.

– Просто жду своей очереди.

Она посмотрела на длинный ряд душевых кабинок, все они по-прежнему пустовали.

Цинния вдруг увидела его глазами убийцы, напомнила себе обо всех чувствительных точках тела противника, но ударить его означало наверняка быть уволенной, поэтому она просто собрала свои вещи, чтобы одеться уже у себя в комнате.

Пока она собирала вещи, мужчина встал.

– Вы ведь красная, верно? – сказал он. – Новенькая на этом этаже?

– Простите… – сказала она, обходя мужчину так, чтобы между ним и ею оказались скамьи.

Он это понял и стал у выхода, загораживая ей дорогу. Заглянул в туалет, чтобы убедиться, что они одни.

– Быть здесь красной несладко, я это знаю, – сказал он. – Все хотят получить такую работу, пока ее не получат. Но у красных бывают смены с меньшей нагрузкой.

– Простите, – сказала Цинния, пытаясь пройти мимо него.

Он немного подвинулся, загораживая ей дорогу. Она стояла так близко, что чувствовала исходящий от него запах. Запах стирального порошка из прачечной и, возможно, табачного дыма.

– Простите, – сказал он. – Начало у нас получилось не слишком удачное. – Он протянул руку. – Меня зовут Рик.

Она сделала шаг назад.

– Я ухожу.

– Но имя-то сказать можете, – сказал он. – Грубить-то зачем?

Цинния сделала еще шаг назад и потуже завернулась в полотенце. Рик посмотрел на участок открытой кожи пониже ключицы. Судя по выражению лица, он хотел схватить полотенце и посмотреть, что под ним. От этого Циннии захотелось вцепиться ему в лицо ногтями и узнать, что под кожей.