Скучаю по тебе

Я совершил ошибку, заговорив с ней, потому что теперь от нее оказалось почти невозможно уйти. Старушка была на редкость словоохотлива и, как многие пожилые люди, начала извиняться за то, что причинила всем столько хлопот. Она сказала, что позвонила дочери на работу, а та велела ей вызвать «Скорую». А уж сама-то она не стала бы по таким пустякам беспокоить врачей. Просто у нее в руке какие-то непонятные ощущения.

– А что значит «непонятные ощущения»? – спросил я как настоящий доктор.

– Ну, она стала вся холодная, а на улице не так уж холодно, да?

В больнице забываешь, какая погода на улице и который теперь час, но я помнил, что утром, когда мы выходили из дома, светило солнце.

– А когда вы это заметили? – спросил я.

– Да часа два назад. Вдруг почувствовала себя как-то нехорошо, и потом вся рука похолодела. И я не могла ее согреть. Дочь велела вызвать «Скорую». Ну и было как-то неловко, что я вызвала «Скорую» из-за холодной руки, понимаете?

– Вы все правильно сделали.

– Думаете, это что-то серьезное?

Мои попытки успокоить растревожили ее еще больше. К счастью, появились два фельдшера из «Скорой».

– Ну как вы, миссис Коллинз?

– Вот я только что поговорила с доктором. Он говорит, это, наверное, что-то серьезное.

Они бросили на меня уничтожающий взгляд.

– Мы сейчас вас отвезем к медсестре в приемное отделение, она все оформит.

Меня вызвали к другому пациенту – студент хореографического училища упал и потянул или порвал связки на лодыжке. А потом у меня был обеденный перерыв. Так что к тому времени, когда я снова увидел миссис Коллинз, прошло больше часа.

– Как ваша рука?

– Она такая бледная, почти белая…

– Доктор вас осмотрел?

– Все еще жду. Доктора все очень заняты, да?

Единственная причина, по которой у человека рука могла похолодеть и стать белой, – недостаточное кровообращение. И поскольку у нее не было ни манжеты, ни жгута, причиной могла быть только закупорка артерии. И единственной причиной закупорки артерии мог быть тромб. А тромб – это плохо.

Я ломал голову, чтобы придумать другое объяснение. Кто я против опытной медсестры приемного отделения, годами принимающей пациентов со «Скорой»? И все же, стоило мне задуматься о причинах ее состояния, я уже не мог перестать беспокоиться о миссис Коллинз. Я подошел к регистратуре и спросил, как там дела с миссис Коллинз, делая вид, что это меня прислала старушка. Медсестра посмотрела на экран и сказала, что бабуся ожидает кардиолога.

– А кардиологу сообщили, что дело срочное?

В ответ я получил многозначительный взгляд, в котором читалось, что я явно превышаю свои полномочия. Это я и так понимал. Но раз уж я все равно навлек на себя славу занозы в пятке, отступать я был не намерен.

В школе я никогда не мог выиграть в «гляделки», да и Росса я ни разу не переиграл, но тут я решил во что бы то ни стало заставить эту медсестру поднять трубку и позвонить в кардиологию.

– Можете сами объяснить, – мстительно прошептала она и передала мне трубку.

Кардиолог, судя по голосу, была женщиной, с которой шутки плохи.

– Да? – произнесла она коротко и твердо.

– Алло… Э… Я тут на практике и могу ошибаться, но думаю, здесь у вас пациентка, которую нужно срочно осмотреть.

– И в чем срочность?

Где-то на середине описания руки миссис Коллинз я вдруг понял, что абонент на том конце провода уже бросил трубку. На лице медсестры появилась злобная ухмылка.

Ну что ж, я предупредил специалиста. Больше я ничего сделать не мог. Если это был тромб, то я не мог прописать нужный препарат. А если это не тромб, а я прописал бы такой препарат, то возник бы риск кровотечения. Да я и внутривенную инъекцию нормально сделать не мог. Я несколько раз пытался, но всякий раз мне приходилось звать на помощь медсестру. И в конце концов в голове остается одна-единственная мысль: если она сейчас умрет, то это будет не моя вина.

Все, я сделал что мог.

Фраза отвратительная.

По сути, она должна означать: «Мы делали все, что было в наших силах, мы обдумали все варианты, стараясь помочь этому человеку». Но в реальности почти всегда это ложь. Я не хочу сказать, что врачи ленивые или нарочно стараются совершить ошибку. Нет. Просто, когда вокруг такая суета, легко что-то упустить или отложить на потом. И часто вероятность выжить – просто дело везения.

Я вышел на улицу и стоял в выхлопах машин «Скорой помощи», представляя, как сейчас сниму халат и пойду отсюда свободным человеком.

На первом курсе медицинского у меня была задача – не подвести родителей. На втором Люси меня убедила, что у всех студентов есть такие же страхи и опасения. На третьем, когда студенты других специальностей получили дипломы и пошли работать, я понял, что мало кто из людей в принципе любит свою работу. А уж специальность врача по крайней мере гарантировала неплохой заработок. Но мне так и не удалось до конца заглушить внутренний голос, который в стрессовых ситуациях вопил: Я не хочу этого делать! Ненавижу эту работу!