Скуф. Маг на отдыхе

Ну ладно. Я, конечно, надеялся, что номер мне перешлют в сообщении, но и так сойдёт. Остановившись на обочине и пропустив барбухайку чуть вперёд, я записал нужные цифры, поблагодарил Галину Петровну, сбросил вызов и тут же набрал сантехника Ивана.

— Пу-пи-пу, — раздалось в трубке. — Набранный вами номер не существует…

Так…

«Абонент вне зоны доступа» — это одно. А вот это уже совсем другое. Тут меня уже никто в паникёрстве не обвинит, и дело реально плохо. Что мы имеем итого: приехал на соседнюю улицу какой-то мутный хрен, который постарался не оставить следов, спёр у меня кадета Ромашкину и таки действительно не оставил следов.

— Вот ведь говно какое, — задумчиво проговорил я, глядя на горящие стоп-сигналы барбухайки.

До Удалёнки оставалось несколько минут пути.

Я завёл мотоцикл и дал по газам, хотя уже знал, что дома у Галины Петровны мы уже никого не застанем…

* * *

Ещё перед тем, как войти на участок, девки показали мне переписку Ромашкиной с этим ихним сантехником.

И ничего в ней нет, кроме патоки слов, тонны смайликов и адреса караоке-клуба, в который Юлия Юрьевна лично пригласила этого ублюдка. Ну а дома…

О-хо-хо…

Найти бы такой клининг, который будет убираться так же, как сантехник Ваня после себя. Ничего, паскуда такая, не оставил. Ни вещей, ни следов, ни зацепок. Ни седого волоска в сливных отверстиях, ни отпечатков пальцев. Внутри всё аж блестит чистотой, и до сих пор запах химии в воздухе витает.

Даже мусорный мешок уволок!

— Ищите, девки, ищите! — крикнул я, выйдя из дома на крыльцо. — Что не знаю, но ищите! Во дворе ищите! И на улице за оградой тоже гляньте! Любая зацепка подойдёт!

Судя по тревожным лицам альтушек, до них наконец-то начала доходить вся серьёзность ситуации. Да, да, да. Ромашка не в мужское общежитие ночью залезла, чтобы либидо почесать. Её, блин, похитили. Неизвестно кто и неизвестно зачем.

— Василий Иванович! — вдруг крикнула Смерть из-за забора. — Василий Иванович, сюда! Скорее!

В три прыжка я выскочил с участка.

— Там! — указала Рита.

А указала она на помойку. Дело в том, что Липовая улица была крайней, по ту сторону раскатанной дороги стоял высокий забор СНТ, а за ним сразу же лес. Ну и помойные контейнеры ожидаемо вынесли сюда, поближе к выезду.

— Василий Иванович, вы слышите⁈

— Слышу…

И впрямь. Из помойки доносилось какое-то шебуршание. Без нужды ходить вокруг да около, я сконцентрировался и тряхнул один из контейнеров несильной волной сырой магии.

— Уэ-э-э-э? — над чёрными мешками показалась недовольная бурая рожа. Банановая шкурка свернулась промеж ушей Мишани эдакой жёлтой тюбетейкой.

— Ты чего здесь⁈ — ругнулся я на медведя.

Тот в ответ чуть показался и продемонстрировал торт. Прямо вот в упаковке, ни разу не кусаный. То ли срок годности прошёл, а то ли жители Удалёнки слишком хорошо живут.

— Миша, твою мать! Тебе же нельзя мучное!

— Уэ-э-э, — загрустил медведь.

— Мне что, хозяину всё рассказать⁈

— Уэ-э-э!

— Ну а херли ты тогда⁈

— Уэ-э-э…

Медведь нехотя отбросил торт в контейнер, мол, не очень-то мне и хотелось, и начал выкарабкиваться на дорогу. А я задумался:

Вроде как свидетелей происшествия нет. Но это для обычных людей, а для друида мир выглядит совсем по-другому. Он следы на чём угодно разглядеть сможет. Вон как Чего ловко нашёл девок, когда их чуть пауки не сожрали.

Так, может, и в этот раз поможет? В конце концов, мы же друзья. А друзья друг другу помогают.

— Миша! — крикнул я.

— Уэ-э-э?

— Позови-ка ко мне Лёху…

Глава 19

— Чего?

— Мне очень приятно с вами познакомиться, Алексей Михайлович! — прокричала Стеклова. — Много о вас слышала!

— А, — кивнул Лёха. — Мне тоже про вас рассказывали, — и в который раз обвёл взглядом наше собрание.

Друид не был диким. Друид не был каким-то уж слишком чудаковатым или повёрнутым. То есть на подходе к Удалёнке он не начал разбивать фонари за то, что те обжигали мотыльков. Не удивлялся Лёха ни электричеству, ни двигателю внутреннего сгорания, ни даже розовым волосам Шаманки.

В конце концов, он учился в тех же школах, жил в тех же городах, читал те же книжки и воевал на той же войне, что и я.

Другой момент, что длительное одиночество всё-таки наложило на него свой отпечаток и взаимодействие с социумом шло пусть и не сложно, но с эдакой пробуксовкой.

— А я думал, что вы помладше, — сказал Чего и между делом погладил сову, которая сидела у него на плече и по-кошачьему подставила шею под палец. — Скуф сказал «сыкухи сопливые», а вы тут все такие уже…

— Значит так, Лёх, — я хлопнул в ладоши и поспешил увести разговор подальше от того что, кому и когда я сказал. — Нужна твоя помощь.

— Ага.

— У нас пропала кадет Ромашка.

— Не цветок, — вслух сказал Лёха с понтом дела, что сразу понял ситуацию, и никаких забавных недоразумений на этой почве у нас не состоится. — Человек.

— Именно так, Лёх. Пропал человек. С зацепками и уликами у нас по нулям. Вот я и подумал, что ты можешь узнать у местной флоры-фауны, что тут произошло.

— Чего?

— С домом и садом поговорить надо!

— А, — задумался Лёха.