Скверное дело

Валабуев помолчал, что-то обдумывал. — Леня, можно я скажу от себя, а ты подумай. Уверен, будут они к тебе обращаться. Ходатайство от твоего имени, претензии, просьбы о смягчении, такое прочее. Для них все сгодится. От тебя немало будет зависеть. Прошу, Леня, не продешеви. Пошло оно все к черту. Что нам с тобой только пули получать? — Валабуев протер глаза, один, а потом второй. — Тут вот что. Придет этот Сперанский. Знаю, на что он станет намекать, позволь, мне вести это дело от твоего имени. Найду, что сказать, ты мне только мигни, если согласен. Если нужно подумать, думай. Я буду приходить. Что, сейчас хочешь мигнуть? Всё. Принято. Значит, хоть что-то я могу для тебя сделать. Не сомневайся. Валабуев Сергей Сидорович не подведет.

Глава 54

— Как ты, Сергей Сидорович, уходить от нас не надумал? Знаю, что не ответишь. Но за вопрос не обижайся. — Говорил Шемякин Балабуеву. — Вы поговорите, а я поеду. Нужно внучку повидать. А то, спрашивает. Дед, ты где? Располагайтесь свободно. Я Люсе (секретарше) скажу, пусть присмотрит. Люди вы некурящие…а все прочее… может, чаю захотите, у нее в холодильнике и торт есть…

— Всё по чужим кабинетам. — Пожаловался Закс, когда они остались вдвоем. — А свой? Нет, представьте. На колене работаю, как вождь мирового пролетариата, если помните. Для нас — ветеранов любое сравнение годится. Люди не гордые, главное, чтобы дело делалось. Ну, это к слову… Сядем вот здесь… Или вот тут. — Закс пренебрег столиком, за которым обычно велись переговоры один на один, и выбрал места за длинным столом, где-то в середине. — Разговор деликатный, — пояснил Закс, — хочется без подслушки. Генерал ваш уверяет, можно разговаривать спокойно. А мои ребята машинку сделали, разговорные звуки гасит. Если не возражаете, включим. — Закс достал коробочку, поставил между собеседниками. Из коробочки неслось чуть слышное шипение. — Должен вас просить, чтобы история эта не попала в печать. Знаете, как бывает. Охотников много, за всеми не уследишь. И вот, что еще. Вы, Сергей Сидорович, человек государственный. Знаете, что значит слово офицера. Майора.

— Капитана. — Поправил Балабуев.

— Майора. Есть приказ о присвоении вам очередного воинского звания. Своими глазами видел. И вы увидите. Но будете должны подписку дать о сугубой секретности.

— А если не подпишу? Звание отберут? — Кисло пошутил Валабуев.

— Подпишете. Дело не в звании. Все мы люди служивые. С вашим генералом смолоду вместе по горам и лесам гоняли. Вам это нужно, Сергей Сидорович, вы без нашего дела задохнетесь. Но правила общие, соблюдать должны. Вы ведь на вашего подчиненного бумагу завели? На Агронома…. Вот видите. А тут только неразглашение…. Работать будете в нашем Управлении.

— Под вашим руководством?

— Есть люди помоложе. Я — консультантом по стариковски. Чтобы без дела дома не сидеть. — Семен Иосифович запустил палец себе в голову. — У нас открытая дорога, как раз для людей вашего возраста. Сами оцените. Все ваши документы оформлены. Да, что я про секретность. — Семен Иосифович вроде бы рассердился сам за себя за многословие и тут же подтвердил. — Разболтался. Но вы, Сергей Сидорович, человек для меня уважаемый. Потому я рекомендовал.

— Куда рекомендовали? — Разговор происходил в сумерках, и лица видны были неотчетливо.

— Здесь лучше по порядку. — Закс поерзал на стуле, устраивался удобнее. — Не люблю мягких кресел. Энергию отбирает от верхней части тела. Это у телевизора можно себе позволить. А здесь, пожалуй, твердость нужна. Вы как относились к процессам, идущим в стране? Знаю, особого энтузиазма не проявляли. Следили за соблюдением законности. И это похвально. Многие веяния вас миновали, обошли стороной. А для нас, извините, не поясняю о ком это — нас, проблема была. Ведь покатилось всё, как машина на дороге в горах, когда тормоза отказывают. Так и станет разгоняться до самой пропасти. Потому по ходу спуска предусмотрены специальные тупички, чтобы было куда заскочить и остановиться, тормоза наладить или, по крайней мере, жизнь себе спасти. Вот и нам нужно было такие тупички искать, чтобы сохранить, что можно. Переждать, не допустить полной катастрофы.

— Музей Византии — один из тупичков?

— Знал, что на вашу сообразительность могу рассчитывать. Именно так и есть. Музей истории Византии.

 То, что нас с вами прямо касается. Хорошее зданьице. Особнячок в центре города. Памятник архитектуры. Может быть, памятник, а может, нет, потому что без нас его бы давно съели. Разнесли по кирпичику и устроили элитный комплекс. Кричали бы оголтелые, руками размахивали. Днем интервью, сопли, бла-бла, как можно, а ночью все равно бы снесли. Сами ведь капитализм отлаживали, отхаживали за него толпами, а теперь он, капитализм — сам хозяин, зашагал так, что под ногами хрустит и пищит. Жалуйтесь, господа, только в зеркало на себя прежде поглядите. Кому он теперь нужен этот музей? Как думаете?

Валабуев не ответил.

— Если думаете — никому, ошибаетесь. — Строго сказал Закс. — Нам он с вами нужен.

— Мне вряд ли.