Сквозь дебри и пустоши

Шаг. Ещё шаг. Последняя дверь не заперта. Она отворяется с тихим, тянущим за нервы скрипом, и Берен сразу понимает: тварь здесь. Сам удивляется – откуда он это знает? В комнате слишком темно, чтобы различить крылатую тень, но он уверен, что она там, и, едва успевает сделать шаг, она нападает. Бритвенно-острые когти обрушиваются на него сверху, пропахивая половину лица и предплечье. Боль, – густая и горячая, как кровь, льющаяся на грудь и руки, заливающая стрекочущий, бьющий отдачей в плечо автомат…

«Ей было всего девять, – с ненавистью цедит командир, обдавая Берена корвалольным запахом, – она была всего лишь маленькой девочкой!»

«Она напала на меня», – тихо отвечает Берен, чувствуя, как из-за лопнувших швов пропитывается кровью повязка на лице.

«Да похрен мне на тебя! – рявкает командир. – Если бы послушался моего приказа и не полез бы туда – не напала бы, – едва слышно добавляет он, и голос настолько ядовит, что можно использовать вместо цианида. – Ты убил маленькую девочку. Убил просто так, по собственной дури. Живи теперь с этим, – лицо майора перекашивается в улыбке, больше похожей на судорогу мышц. – Как жаль, что она не оба глаза тебе выдрала! Тогда бы ты до конца своей паршивой жизни мог видеть только её и ничего больше!»

Берен просыпается в холодном поту, под ним заунывно скрипит пружинами старенькая раскладушка, занявшая всё свободное место в кухне. Как он здесь оказался? Ах, да: взрыв в госпитале, струна, натянутая меж деревьев…

«Я буду преследовать тебя, пока не убью. Или пока ты не убьёшь меня, Берен».

«Я не собираюсь убивать тебя. Уймись уже, Азим».

Неприятная, злая ухмылка кривит тонкие мальчишеские губы: «Что так, Берен? Думаешь, я не сумею придумать, как сделать тебе так же больно, как сделал нам ты? Думаешь, я отступлюсь? Или рассчитываешь на быстрый и безболезненный конец? – из горла вырывается резкий смешок. – Тебе придётся убить меня, чтобы я оставил тебя в покое. Хотя нет, постой-ка! Ведь даже тогда, о великий и ужасный Берен, я буду приходить по ночам и терзать тебя, пока не загоню в петлю, Берен, убийца маленьких девочек!»

Берен сел на раскладушке, уперев локти в колени, запустил пальцы в волосы, впившись в них так, словно хотел содрать с себя скальп голыми руками. Что он наделал? Как, – как он мог жить все эти годы после того, как сам, по своей же глупости, из-за тупого следования правилам, расстрелял ребёнка? Почему не послушал приказа майора: ведь это было логично – подождать, пока её адреналин придёт в норму! Ей было девять, всего девять…

– Верни всё как было, старый дурак! – заглянув за кухонную занавеску, велела бабка стоящему за её плечом старьёвщику. – Говорила же, что так и будет! – не сдержавшись, добавила она.

Глава 14

Эльса проснулась, когда Тари вышла из вагончика. Снаружи было ещё темно, но близкий рассвет чувствовался в уже не по-ночному прозрачных запахах и в какой-то особенной предутренней тишине.

– Ты здесь? – спросила девочка.

– Я всегда здесь. Ты же знаешь, – ответил ей низкий голос.

Эльса кивнула, грустно вздохнула.

– Не бойся, – утешил её голос.