Сквозное действие любви. Страницы воспоминаний

Осенью 1983 года у меня началась очень непростая пора. Во-первых, я приступил к съемкам телеверсии спектакля «Три сестры», а во-вторых, эти съемки мешали мне исполнять свои обязанности заведующего репертуарной конторой, и между мной и руководством театра возник серьезный конфликт, усиленно подогреваемый заведующим труппой Е.А. Новиковым. Он не забыл, что проиграл мне при распределении ролей в «Трех сестрах», решил подождать немного, ибо был уверен: какую-нибудь очередную глупость я непременно совершу, и не ошибся. Буквально через пару недель я сознательно пошел на риск, чтобы добавить в репертуар Кондратовой еще одну роль, но просчитался и был справедливо уволен с поста заведующего режиссерским управлением.

Репертуарная контора перестала для меня существовать.

Ну не гожусь я для этой работы! Совершенно не гожусь. Терпеть не могу угождать начальству. Ненавижу несправедливость и всегда становлюсь на сторону обиженных. Не умею лебезить, ходить по струнке, стоять на цыпочках, врать в лицо и не краснеть, видеть то, что требуется, а не то, что есть на самом деле. И наконец, главный изъян моего характера – не способен пресмыкаться, излишне горд. С такой кучей недостатков карьеру в театре не сделаешь. Вот и ответьте мне теперь: способен ли такой человек кем-нибудь или чем-нибудь руководить? Лично я с таким командиром в разведку не пошел бы.

А тут совершенно неожиданно жизнь предоставила мне случай проявить все свои чудовищные недостатки разом, не размениваясь по мелочам.

Группа артистов театра получила заманчивое предложение сыграть антрепризный спектакль за пределами Москвы и Московской области на весьма выгодных условиях. Если память мне не изменяет, речь идет о спектакле «На всякого мудреца довольно простоты», а город, куда собрались выезжать артисты театра, был Пермь. На собственной шкуре испытав, что такое в жизни советского артиста отсутствие «средств к существованию», я на посту заведующего репконторой старался всячески помогать товарищам по несчастью зарабатывать деньги. А среди тех, кто обратился ко мне на этот раз, были М.Н. Зимин и К.Н. Головко. Разве мог я отказать в такой жизненно важной просьбе своим друзьям? Конечно нет. Хотя основания у меня для этого были. И достаточно веские.

Дело в том, что в те же дни, когда был объявлен спектакль в Перми, на сцене театра по Тверскому бульвару мы должны были сыграть «Валентина и Валентину». И в том, и в другом спектакле главные роли играла актриса Ирина Акулова. Она, естественно, не могла разорваться пополам и одновременно выйти на сцену на Урале и в Москве на Тверском. Поэтому в одном из этих двух спектаклей я должен был ее заменить. Но кем?! В те поры в афише МХАТа каждый вечер стояло как минимум три названия: на Тверском бульваре спектакли шли на Большой и Малой сценах, а также в филиале на улице Москвина. Все актрисы наперечет, а героинь и в лучшие времена у нас в труппе не хватало. К тому же времени, чтобы осуществить нормальный ввод, практически на осталось. Неужели придется отказать Зимину и Кире Николаевне? И тут в моей дурной голове возник совершенно авантюрный план выхода из безвыходного положения! Как я тогда полагал, план гениальный! Боже! Как я, дурак, ликовал!..

В труппе театра была одна актриса, которая могла бы спасти меня, поскольку несколько лет подряд играла Женю и вспомнить свою старую роль для нее особого труда не составило. Но предлагать ей пойти на такой шаг было, мягко говоря, слишком бестактно. Возраст берет свое, и в жизни каждого артиста наступает момент, когда приходится прощаться со своими любимыми ролями. Процесс этот крайне болезненный, а в некоторых случаях даже трагический. Несколько лет назад весьма уважаемая актриса пережила эту тяжелую процедуру: ее официально сняли с роли Жени и ввели в спектакль Акулову. Вот почему мне было неудобно предлагать этой уважаемой актрисе совершить подобный шаг. Подменить на один вечер ту, которая заняла ее место? Это уж как-то слишком! В некотором смысле сродни тому, как если бы оставленную жену попросили на одну ночь подменить в супружеской постели новую привязанность ее бывшего мужа. Унизительная ситуация. Актерское самолюбие – очень хрупкая моральная категория. С ним нужно обходиться крайне осторожно.