Slash. Демоны рок-н-ролла в моей голове

Этот второй концерт прошел отлично, а третий еще лучше – к тому времени мы уже вовсю разыгрались. Четвертый концерт получился чертовски потрясающим – мы были на высоте. Эти выступления навсегда останутся у нас в памяти. О них до сих пор говорят в бутлегерской среде, и все, кто там был, очень хорошо их помнят: даже в те вечера, когда мы ссорились, все равно было весело.

Мне сказали, что сами Stones смотрели все четыре наших выступления, потому что мы напоминали им их самих в былые годы. Не то чтобы я проводил с ними много времени. Я был слишком обдолбан. Несмотря на все, что я сказал там на сцене, единственное, что меня тогда заботило, – это как скорее получить дозу, как только смолкнет последний аккорд. Обычно я делал это прямо на парковке – мне даже не хватало терпения доехать до отеля. Несмотря на полученное вдохновение от этих выступлений, я стал воспринимать нашу группу и новый альбом как что-то, до чего у меня дойдут руки, «как только я завяжу». Это известная мантра наркоманов.

Чтобы получить нужные наркотики во время этих выступлений, мне даже пришлось один раз уехать из отеля в Голливуд за героином, а затем вернуться обратно к концерту. Можно дойти до высокого уровня – например, выступать в Колизее, – но если ты наркоман, то помимо этого у тебя есть и другая реальность: доставать наркоту на улице, на самом дне общества. Ты это делаешь, а затем снова возвращаешься в другую свою реальность.

Мне не хотелось тащиться туда по новой, так что я выдал дилеру, которого назовем здесь Бобби, пропуск за кулисы, чтобы он мог сам приехать и принести мне наркоту… и заодно посмотреть концерт. Я сидел за кулисами и ждал, когда он появится, и чем ближе к началу концерта, тем хуже мне становилось. Часы тикали, и я уже достиг состояния, в котором невозможно играть. Я испытывал сильную тревогу, потому что, если бы он не пришел вовремя, я бы не смог выйти на сцену. Я ждал, звонил ему и пытался делать вид, что у меня все нормально. Я звонил. Он не отвечал. Буквально за десять минут до нашего выхода Бобби пришел. Я заперся в ванной в трейлере, который служил нам гримерной, ширнулся и выдохнул с облегчением. Это было совсем не прикольно. У Акселя были все основания сделать то, что он сделал, – так просто нельзя жить на том уровне, до которого мы дошли. Когда ты настолько сильно подсаживаешься на героин, это уже совсем не про музыку. Я совсем об этом забыл. Стивен был в таком же скверном состоянии, и, пока я сам снова не завязал, я и понятия не имел о том, что с ним происходит.

Наркотики стояли у нас на пути между точкой А, в которой мы находились, и точкой Б, куда нам нужно было попасть. Так как выступления на разогреве у Stones помогли нам вернуть прежнюю сплоченность, мы решали эту проблему по своему разумению. Дуг предложил мягкое вмешательство в зависимость Стивена. Он решил взять его с собой на каникулы на эксклюзивный гольф-курорт в Аризоне. Стивен тоже испытал подъем от наших выступлений, так что, по крайней мере теоретически, он хотел привести себя в порядок. Он согласился, что неделя вдали от Лос-Анджелеса, отдых у бассейна посреди пустыни – это все, что нужно.

Я был более сложным животным: предложить мне реабилитацию было себе дороже, а еще я терпеть не мог, когда за мной присматривают. На самом деле мне вообще тогда никто не мог запудрить мозги. И пришлось поверить, что я завяжу самостоятельно. Я твердо намеревался это сделать; я думал об этом много ночей подряд, когда лежал под кайфом у себя в Уолнат-хаусе. Я попросил врача прописать мне бупренорфин, блокатор опиатов. Он давал мне бутылочки и шприцы. Это было очень дорогое лечение, но парень тот был своего рода доктором Филгудом, не говоря уже о том, что у него не было реальной законной практики.

Я притащил все это с собой в тот вечер, когда спонтанно решил поехать вместе с Дугом и Стивеном в Аризону. Тогда это имело для меня смысл: курорт под аризонским солнцем – отличное место для начала борьбы с зависимостью. Я сказал Меган, что у меня поездка по делам группы и что вернусь через четыре дня. Я купил билет на самолет, заказал лимузин и позвонил дилеру, который находился как раз недалеко от аэропорта. Я все продумал: накупил кокаина и героина и взял с собой весь бупренорфин, чтобы приятно провести долгие выходные на гольф-курорте.

Я не позвонил ни Дугу, ни Стивену, чтобы сообщить им о своем приезде, так что, когда я приземлился, меня никто не встречал. В городе почти ничего не происходило, но мне было все равно.

– А это место далеко? – спросил я водителя лимузина.

– Около сорока пяти минут, сэр, – ответил он.

– Хорошо. Слушай, ты не мог бы где-нибудь остановиться и купить мне столовые приборы? – спросил я. – У меня тут есть с собой еда, которую я очень хочу съесть.

Водитель ехал минут двадцать и остановился у закусочной «Деннис». Он зашел туда, вернулся и протянул мне нож и вилку, завернутые в салфетку. «Здорово», –  подумал я.

– Эй, – говорю. – Слушай, мы можем остановиться где-нибудь еще? Мне нужен полный набор приборов.