Славный город Старый Ключ

Мы туда не на туристическую прогулку отправились, Ваня. Работать! Работать Димка туда отправился!

И всё что мы нашли, Ваня, мы нашли не благодаря, а вопреки усилиям твоего проводника. Вопреки, Ваня!

Извини, но или ты нас за серьёзных людей не считаешь, или ведёшь двойную игру. Ни тот, ни тот вариант нас не устраивает.

— А информация по Паше вас больше не интересует? — холодным голосом полюбопытствовал Ведун.

— Интересует, — кивнул головой Сидор. — Очень интересует. Только почему-то от амазонок мы получали и получаем больше, и более достоверную информацию, по тому же Паше, чем от тебя. Тебя это не настораживает, Иван? Я бы на твоём месте серьёзно задумался, что это у меня за источники такие, которые поставляют мне столь куцую и недостоверную информацию.

— Пашу перевели, — коротко отозвался Ведун, никак больше не прореагировав на слова Сидора.

— Угу, — понимающе хмыкнул Сидор. — И чего? Собственно, этого и следовало ожидать. Хорошо, что не казнили сразу дурака такого, как я, честно скажу, думал. Уже — хлеб.

И что ты хочешь за сведения: «Куда?» — ядовитым тоном поинтересовался он.

— Ничего, — пожал Ведун плечами. — Ровным счётом ничего. Кроме разве того, что ты теперь знать будешь, что не вся информация от Ведуна туфта полная.

— О-о-о, — ёрнически восторженно протянул Сидор. — Как мило. Стоило только прижать, как ты сразу в рифму заговорил. Интересно девки пляшут.

— Короче, — поморщился недовольно Ведун. — Он теперь находится в поморском концевом сборочном лагере на берегу Северного моря. В том лагере, откуда производится окончательный вывоз собранного с Плато товара.

— Фьють, — обречённо и протяжно свистнул Сидор. — Пи…ц! Похоже, теперь нам его не достать.

— Похоже, что кое-кто из лагерной обслуги всё же заметил, что Паша слишком часто общался с неким боярином Петровым, — раздражённый что его перебили, отозвался на его свист Ведун. — И что вёл с ним слишком частые и долгие доверительные беседы.

Он оставлен для наживки. На тебя или на Димона, если ты ещё не понял.

Чё тут понимать-то. Козе понятно, — раздражённо передёрнул плечами Сидор. — Стоило лишь залезть князьям в карман, как княжна мигом разобралась, кто попал в её сети, и почему ограблен именно тот лагерь, а не какой другой.

Весной вас там будут ждать, — тихо проговорил Ведун, в упор глядя на него.

По сведениям из княжеского замка, они вас просчитали. И никакого восстания весной, на день весеннего равноденствия — не будет.

А если и будет, то кончится всё однозначно. Рабов, что возьмут в руки оружие просто вырежут, чтоб не буянили, и завезут новых. С этой целью старым князем ведутся интенсивные переговоры с кланами работорговцев с Рабской Горки и по весне планируются крупные поставки живого товара на Плато. Так что, лето Паше не пережить. Или сам умрёт, или его уже будут ликвидировать.

— А весной нас там, так и так не будет, — не менее тихо и холодно отозвался Сидор, глядя Ведуну прямо в глаза. — Если интересует почему, так уж и быть, по старой дружбе отвечу.

Ищи самоубийц на поле чудес в стране дураков. То есть на том самом вашем Торфяном Плато.

И на Паше мы поставили крест. Паша зарвался. Бежать надо было сразу, тогда, когда была к тому малейшая возможность. Прошлой осенью она была. Сейчас — уже нет. Весной — тем более. Нашими наличными силами освободить Пашу не-воз-мож-но, — чётко, по слогам, сухо проговорил Сидор.

У нас нет для этого ни сил, ни возможностей.

Ещё этим летом, до Димкиного нападения на сортировочный лагерь в болотах, его можно было бы или выкрасть, или просто выкупить у лагерной администрации. За деньги! Осенью — он мог свободно уйти с Димоном. Теперь — нет. Нет шансов. Среди администрации лагерей свирепствует княжеская безопасность и шансов вытащить оттуда кого-либо — нет.

Мы тщательнейше проанализировали, что мы можем сделать, и пришли к однозначному выводу, сейчас мы ничего сделать не можем. Потом — не знаю. Но, на эту весну — мы пас.

— А как же шахта? Как же Пашина серебряная шахта? — чуть склонив голову к правому плечу, Ведун безмятежно, словно это его и не интересовало, наблюдал за реакцией Сидора.

— Так и знал, что тебя интересует в первую очередь серебро и ничего более, — с кривой гримасой на лице отозвался Сидор. — Но должен тебя огорчить. У того серебра есть свой хозяин и он не хочет чтоб его рудник трогали вообще. Ни сейчас, ни потом, ни когда-либо ещё. Его хозяин сейчас вне доступа — сидит в лагере далеко на севере и ему это нравится. А кто за рудником присматривает здесь — я не знаю. Паша развёл такую секретность, что я уже ничего не знаю. Сначала — тот, потом — этот, а теперь — вообще ничего не понятно. Кто, что — засекретился так, что ничего не онятно.

И знать не хочу, — сердито отрезал Сидор. — Мститель хренов.

Поэтому — нафиг-нафиг. И Пашу, и серебряную шахту его. И месть эту глупую князьям Подгорным, из-за которой он остался в лагере в глупой надежде поднять восстание, тоже нафиг.

Какое восстание? Среди кого? Среди забитых, потерявших человеческий облик рабов? Не смеши меня.