Следовать новым курсом

И всё же — автор позволяет себе вольности, да какие! Что это за фокусы, скажет ревнитель принципа «история не имеет сослагательного наклонения», — устраивать войну между Британией и Османской империей, причём Россия выступает в ней союзником турок? Что это за произвол? Такого не может быть, потому что не может быть никогда!

И… ревнитель будет неправ, поскольку незадолго до описываемых в книге событий (незадолго — с исторической точки зрения, разумеется) Россия уже вступала с Турцией и европейскими державами в достаточно запутанные военно-политические комплоты, где не всегда можно было разобрать, кто чей враг, а кто чей союзник. Наварин, 1827 год — Британия, Франция и Россия сражаются вместе против турок. Корфу, 1799 год — русские совместно с турками штурмуют французскую крепость. При желании можно поискать и другие примеры.

Значит, дело не в постоянных, судьбой и географией предначертанных союзах, а всё же в интересах держав? А точнее — в способах их интерпретации? И когда эти способы меняются (а именно так в определённом смысле и можно расценивать точку бифуркации), изменяются и союзы. И вчерашние непримиримые враги становятся если не друзьями, то временными попутчиками, как говорил один весьма известный политический деятель начала двадцатого века.

И ещё. Во всякой местности есть свои наезженные, натоптанные, ставшие за много лет привычными тропки и дороги. А если есть дороги — значит, есть и перекрёстки? Как ни поверни ты события, происходящие в этой местности, перекрёстки-то всё равно останутся прежними. Ну, почти прежними — с учётом статистической погрешности. Так что и в новом, альтернативном варианте истории сражение между британскими экспедиционными силами вполне может состояться возле грязной деревеньки Омдурман, а пушки Средиземноморской эскадры снова будут громить бастионы Александрии, и даже газеты с репортажами об этом событии выйдут с похожими заголовками и иллюстрациями — только с другой датой. Или совсем уж нарочитые «совпадения», вроде Гулльского инцидента, правда, случившегося почти на тридцать лет раньше. История — явление инертное. Слишком много народу ходит по её тропкам и торным дорогам.

А что до судеб отдельных людей и кораблей — почему бы не предположить, что и здесь магия «натоптанных тропок» истории делает своё дело? И в альтернативном варианте событий лейтенант Стэнли Колвилл оказался на мостике нильской канонерки, правда, уже в должности командира одной-единственной посудины, а не всей флотилии. Да что там Стэнли Колвилл! Будь бравый гусар Уинстон Черчилль немного постарше — он наверняка оказался бы где-нибудь поблизости. Да и судьба яхты, построенной для одного заморского правителя, может сложиться хоть и иначе, а весьма близко к «оригиналу». Разбитая английскими снарядами, она не уйдёт на дно на закате своей карьеры, в самом конце девятнадцатого века, во время самой короткой в мировой истории войны. Такая возможность представится гораздо раньше, через считаные месяцы после спуска на воду. Что, впрочем, нисколько не умалит её славы.

А уж то, что вкусы и привычки некоего владельца пароходной компании, упомянутого (всего лишь упомянутого!) в этом повествовании, на удивление совпадают со вкусами и привычками героя другой, известной каждому с детства истории — так ведь не на пустом же месте он возник? Значит, были и прототипы, и образчики, с которых автор написал этот характер. А может, это вообще тот же самый капитан — только успевший оставить за спиной длинную цепочку прожитых лет и кораблей — галиотов, клиперов, пакетботов, — на мостиках которых ему довелось выстаивать долгие штормовые вахты? Или же города Лисс, Зурбаган, Гель-Гью, где автор встретил своего героя, тоже имели некую альтернативу… или сами были альтернативой?

Вот вы, к примеру, поручитесь, что это не так?

Так почему бы не предположить, что в истории существуют не только знаковые, известные всем события, но и крошечные происшествия, про которые мало кто знает, — но они раз от раза повторяются в любом, сколь угодно альтернативном варианте реальности. С некоторыми коррективами, разумеется. К примеру, случай с бомбой, закатившейся в снарядный погреб британского броненосца во время бомбардировки Александрии. Правда, в РИ (получите вашу излюбленную аббревиатуру!) броненосец звался не «Свифтшур», а «Александра», ходил он не под турецким флагом, а под «Юнион Джеком», да и фитиль бомбы успели вовремя загасить. Но это, как говорится, неизбежные на море случайности.

Если уж история где-то свернула на другую колею, дело вряд ли ограничится локальными изменениями. Иначе пойдёт и множество иных событий, с ними напрямую никак не связанных, но затронутых согласно принципу домино. Странно было бы думать, что в одном месте некие весьма значимые и масштабные явления пошли по новому сценарию, а всё остальное осталось прежним. Нет, господа хорошие, так не бывает! Происходит что-то новое, масштабное или не очень, чего в РИ (вот опять!) попросту не могло быть.