Следы на аномальных тропах

Ага. В ту ночь я и узнала главный секрет Мертвячьего города. Заключался он в том, что у города разветвленная сеть подземных катакомб, которая очень активно используется. Всего-то стоило сунуть нос в открытый коллектор, который – это я точно помнила – днем был закрыт. Внизу было темно, и я включила фонарик, зажав его рукой. На дне виднелись четкие отпечатки чьих-то ног – человек поднялся здесь наверх, пройдя часть пути по коллектору. Во мне взыграл инстинкт следопыта, захотелось немедленно выяснить, откуда он пришел.

Я долго шла по давно высохшей огромной трубе, подсвечивая себе фонариком. Привычно щелкал дозиметр. Справа и слева периодически появлялись ответвления диаметром поменьше, но я, чтобы не заблудиться, упрямо шла вперед. Терпеть не могу подземелья, а уж блуждать по ним – и подавно. Но примерно через полчаса уперлась в массивную закрытую дверь, а рядом нашла лестницу наверх. Ради очистки совести подергав ручку, я со вздохом полезла на поверхность.

– Ну и что здесь делает рыжая девушка?

От неожиданности я едва не свалилась обратно в коллектор, чудом успев ухватиться за ржавую скобу ступеньки. Честно ответила:

– Темных ищу.

– Темных… – задумчиво повторил мужчина, чей силуэт едва прорисовывался на фоне затянутого тучами ночного неба. Я только и разобрала, что на голове у него капюшон, а очертания фигуры скрадывает нечто вроде плаща. – Оператору интересно. Зачем тебе темные?

– Брат пропал. Они могут знать про него. – Я все-таки выбралась из люка. Если бы он хотел меня убить – убил бы.

– Оператор любит истории. Расскажи про брата.

– Оператор? – что-то напрягало меня в этом мужчине, но я никак не могла понять, что именно.

– Оператор. Тот, который стоит перед тобой.

Ага. Он о себе – в третьем лице. Не самая страшная странность в Зоне. Но было что-то еще.

Я подставила лицо падающей с неба воде, приводя мысли в порядок. И неожиданно для самой себя призналась:

– Люблю дождь. Еще с детства.

– Почему любишь? – голос у незнакомца вдруг изменился, стал мягче. Я даже растерялась:

– Ну… Он шумит как-то успокаивающе. И мир после него чище. Дышится легче.

Он хмыкнул.

– Это правда. Так зачем тебе темные?

Я рассказала. Удивительно, но уложилась минут в пять, не больше.

– Оператор покажет тебе, где живут темные. Иди за Оператором, – выслушав, ответил он и зашагал впереди, ничуть не заботясь о том, последую ли я за ним. Я последовала. Теперь, глядя со спины на фигуру нежданного проводника, я поняла, что меня напрягало. Он прятал правую руку. Прятал тщательно. Вот так так! Изворот? В ловушку ведет? Я приотстала на несколько шагов, но Оператор даже не оглянулся. Ну, по крайней мере с одного удара он меня не достанет.

Примерно через полчаса, не дойдя с полсотни метров до скопления домиков на западе от Мертвячьего города, изворот остановился.

– Оператор привел.

В темноте едва заметно мерцали две «топки» и «птичья карусель», которые он только что обошел. Обошел так легко и непринужденно, словно по чистому полю гулял. М-да, снова подумала я. Все-таки мы, люди, здесь чужие. Зона теперь принадлежит им – изворотам, спрутам, мозголомам. Мутанты, а не люди, здесь чувствуют себя как дома. Они – дети Зоны, а мы – незваные гости.

Изворот махнул рукой, и «топка», ярко вспыхнув, осветила покосившийся указатель, на котором все еще можно было разобрать название деревни: «Лесная Поляна».

– Ищи здесь.

– Оператор кильку любит? – спросила я. – Могу я угостить его банкой кильки в томатном соусе?

– Оператор говорит: да.

Я обогнула изворота справа, протянула гостинец. Он взял его левой рукой и, не говоря больше ни слова, пошел прочь. Я же, прислушиваясь к усиливающемуся треску дозиметра, обошла всю деревеньку и в предпоследнем доме засекла движение. Замерла, очень надеясь, что в кустах меня не видно. Кто там, друг или враг?

Человек вышел на крыльцо.

– Хорош там прятаться, выходи, – проворчал Безымянный, и я выдохнула.

– Безымянный, ты «синичку» искал. Я принесла.

Он переступил с ноги на ногу, но с места не сдвинулся. Я, все так же сидя в кустах, достала контейнер и открыла крышку. Мягкое голубоватое свечение вырвалось наружу. Я, держа одной рукой контейнер и отведя вторую подальше от пистолета, осторожно подошла к крыльцу.

– Пара ее из «шароежа» получил.

– Вот как?

– Кинул «шароеж» в «молнию». Около получаса потом ждали, получится или нет. Он сказал, что при получении модификата шансы всегда пятьдесят на пятьдесят.

Безымянный достал артефакт, внимательно вгляделся в него. При этом в круг света попало его лицо, и я чуть не дернулась в сторону от неожиданности: оно все, целиком и полностью, представляло сплошной ожог с лохмотьями обуглившейся кожи и проглядывающими почерневшими мышечными волокнами. Словно темного пытались пожарить вместо шашлыка и забыли на костре.

– Действительно, «синичка», – задумчиво проговорил темный, но я ошарашенно его перебила:

– Кто тебя так?

Он резко опустил арт, и лицо снова стало неразличимым под капюшоном:

– Никто.

Ясно. Не скажет, даже если помнит. А Пара говорил, что темные эту тему не любят.