Слепящий нож

Гэвин упал на землю и услышал над собой свист десятков смертоносных лезвий. В следующее мгновение он вскочил, взмахом руки соорудил себе огромный зеленый щит, закрывавший все тело, и бросился вперед. Новый залп дротиков сотряс щит, но застрял в его плотной деревянистой текстуре.

Несколько выцветков принялись стрелять более длинными и толстыми снарядами, и через минуту остальные уже копировали первых. Треклятые одержимцы, они способны мгновенно понимать друг друга! У Гэвина на это ушло на несколько секунд больше – его тело реагировало быстрее, чем мозг. Огромный щит в его руке становился все тяжелее: длинные дротики обладали гораздо большим весом.

До Гэвина уже почти дошло, но к этому времени щит опустился слишком низко. Он слишком долго соображал. Нижний край щита зацепился за землю возле его ног, Гэвин на полной скорости налетел на щит, выронил его и кувырнулся вперед. Рухнул в мелкую воду, ударился плечом, перекатился…

Он встал из воды, объятый пламенем. Его руки разошлись в стороны, раскрывая огромное полотнище огня. Поняв, что дротики наиболее сильных выцветков все же проникают сквозь огненную стену, Гэвин снова бросился наземь.

Впрочем, это не могло продолжаться вечно. Еще пара секунд, и они сообразят, что на самом деле он лежит, и начнут направлять свои снаряды к источнику пламени.

И тут Гэвину невероятно, нелепо, благословенно повезло. Твердая земля под ним окончательно растворилась, и они все оказались в океане. Гэвин успел сделать глубокий вдох прежде, чем погрузиться в воду.

Он в жизни бы не подумал, что ему доведется благодарить морского демона, но та маленькая стычка рядом с флотилией подарила Гэвину способ двигаться в воде, словно рыба. Опустив обе руки к пояснице, он раскрыл ладони и принялся выстреливать назад диски зеленого люксина. Каждый такой диск толкал его дальше сквозь толщу воды. Теперь обогнать синих выцветков, плывших обычным способом, было проще простого. Спустя каких-то тридцать секунд Гэвин отыскал свой глиссер, по-прежнему качавшийся на волнах. Он выстрелил себя из воды, полной грудью глотнул воздуха и тут же прикрылся щитом. Несколько одиноких дротиков ткнулись в преграду, но он уже заработал трубками, набирая скорость. Отовсюду доносились пронзительные вопли выцветков, полные ярости. Эта ярость шла из самых глубин их, казалось бы, чисто рационального синего сознания – ярость из-за того, что какой-то человек сумел превзойти их синее совершенство, что они оказались способны допустить ошибку.

Гэвин обплыл разваливающийся на части и тонущий остров, и по его кильватерной струе определил, что, даже уже растворяясь, тот, словно огромный корабль, продолжал плыть по направлению к рифу Белой Дымки. Зачем?

Впрочем, на долгие размышления времени не было. Даже сейчас некоторые из синих выцветков пытались создать себе лодки, чтобы спастись. Стоит одному из них понять, как это сделать, и остальные последуют его примеру. Гэвин не мог позволить этому случиться.

Мрачно нахмурившись, он создал для своего глиссера поплавки и приделал к ним желтые клинки, торчавшие под водой вниз. Набрав скорость, он принялся описывать смертоносные круги среди плывущих бывших людей, с размаху наезжая на них и распарывая на куски. Вода и скорость заглушали звуки их рвущейся пергаментной плоти. Каждая смерть оповещала о себе легким толчком, словно колесо повозки наезжало на особенно крупный булыжник. Иногда этому сопутствовала струйка поднимающихся к поверхности пузырьков и всегда – расплывающееся в воде облачко крови.

Призма был несравненным воином, а убийство – неизбежная на войне работа. Неутомимый работник, он кружил и кружил, словно хищная птица. Кружил до тех пор, пока не осталось больше воплей, не осталось ненависти, пока алая кровь не перестала заливать ярко-желтую палубу его глиссера; пока жатва смерти в полном объеме не была принесена к вратам ада.

Глава 56

Аглая Крассос обнаружила, что в гостиной ее ждет посетитель. Светлокожий и веснушчатый, с бахромой оранжево-рыжих волос, зачесанных на шишковатую лысину, он держал в руке петассос – широкополую шляпу, какую носили рутгарские землевладельцы. На нем был приталенный костюм, также по новой рутгарской моде. Он был бы похож на стряпчего или банкира, если бы не широкие плечи. Впрочем, кто знает этих мартышек из Кровавого Леса, что для них нормально, а что нет?

– Добро пожаловать в мой дом, мастер Шарп, – сказала Аглая. – Мой человек сказал, что у вас есть для меня какое-то предложение?

– Совершенно верно.

Не дожидаясь приглашения, он уселся в кресло и скрестил ноги.

– Обычно я не веду дел с незнакомыми людьми, но отзывы о вас были самые лестные.

– Хм-м. Я потратил немало сил, чтобы обо мне нельзя было найти никаких

отзывов.

Что за странный человек!

– Итак… – проговорила Аглая.

– Итак, – подхватил посетитель.

Он уставился на нее беспокоящим взглядом – только сейчас она заметила, что у него янтарные глаза. Не ореолы, выкрашенные многолетним извлечением люксина, но практически не встречающиеся в природе натуральные янтарные радужки.