Слетевшие с катушек

Послышались шаги впереди. Софи насторожилась, пытаясь разглядеть гостя в неясном свете ламп, но ничего не видела. А тем временем шаги нарастали. Они быстро превратились в громкий топот, словно сотни марафонцев бежали в её сторону, готовые вот-вот затоптать девушку. Софи вскрикнула и побежала прочь, вдоль стеллажей, пытаясь скрыться от назойливого шума. Она бежала изо всех сил, сердце колотилось в груди, ударяясь о рёбра. Темнота сгущалась, а коридор казался бесконечным. Топот вскоре стих, и на смену ему пришла пустая, безмолвная тишина. Софи остановилась, переводя дыхание. Она обернулась и посмотрела вдаль, где всё так же безвольно светились крохотные лампы, и увидела фигуру, ползущую к ней из темноты. Эта фигура словно сжирала свет своей чернотой, окутывая его сплошным туманным смогом. Каждый раз, когда гасла очередная лампа, глаза этой фигуры светились ещё ярче, и вскоре крохотные красные огоньки превратились в большие багровые звёзды.

Софи в ужасе попятилась, не сводя глаз с мерцающих огней. Тёмная фигура замерла, словно в нерешительности, изучая её, прикидывая, какая она на вкус, и тут же сорвалась с места. Чёрный ужас стремительно приближался к девушке, и Софи в страхе кинулась бежать. Лампы раскачивались над головой, а позади уже ощущалось холодное дыхание.

Внезапно чьи-то склизкие пальцы ухватили Софи за лодыжку и резко потянули на себя. Девушка потеряла равновесие и упала на пол. Над ней навис мрак. Она громко закричала, пронзив тишину звонким эхом, и её сознание поглотила темнота.

Джерри просматривал документы, которые находились в папке. Чем больше он находил, тем больше узнавал о Даниэле. Как Джерри понял и ранее, это он выбросился из окна тридцать пятой палаты, и здесь, среди разнообразных задокументированных утверждений были и такие: «…этот поступок являлся последствием психического расстройства, которое было вызвано недостатком внимания…», и ещё: «…все факты его неразделённой любви и, как утверждал сам покойный, – предательства, сказались на психическом состоянии и привели к трагическим последствиям…»

Джерри внимательно пролистывал документы и наткнулся на то, что ввело его в крайнее замешательство: «…молодая пара Леонард и Натали Азеры погибли в автокатастрофе, когда ехали на вечеринку в честь рождения своего сына. В машине ещё находились ребёнок супругов – Томас Азер и брат Леонардо – Даниэль Азер. Он и ребёнок выжили. Полиция расследует дело, однако эксперты утверждают, что это был лишь несчастный случай, связанный с сильным дождём и плохой видимостью на дороге, вследствие чего дело было закрыто, а Даниэль Азер стал законным опекуном ребёнка…»

Джерри ощутил дурноту. Неужели всё это правда? Он перелистнул ещё одну страницу и наткнулся на другую запись: «…после гибели Даниэля Азера опекунство над Томасом Азером перешло к мисс Аберил Джонсон, его крёстной…», а ниже шло: «…пациент Томас Азер помещён в лечебницу "Каньди-Роуд", под пристальное наблюдение, в связи с ухудшением психического состояния после самоубийства его дяди Даниэля Азера, как сообщает мисс Аберил Джонсон, подписавшая все необходимые бумаги. У ребёнка наблюдается агрессивное состояние, частые приступы эпилепсии и неконтролируемая агрессия, также в какой-то мере проявляются галлюцинации. Рекомендуется; круглосуточное наблюдение, изоляция, ЭСТ и медикаментозное лечение…»

Рядом была вложена небольшая фотография, на ней – крохотный домик, стоящий в центре поля, и сутулая, смуглая старушка на крыльце, приветливо улыбающаяся и помахивающая морщинистой рукой. Джерри перевернул фотографию и на её обороте увидел надпись: «Малдегем. Поле Ростер-Арэс. Дом тётушки Аберил».

Что-то тяжелое с отчётливым звоном упало на пол. Джерри резко обернулся – документы выскользнули из рук и полетели вниз. В коридоре из стеллажей стояла тишина. Лампы легонько покачивались, на коже ощущался прохладный ветер. Джерри наклонился, взял фотографию с пола, быстро запихнул выпавшие листки обратно в папку, закрыл её и положил на место. Фотографию он убрал в карман. Тьма сгустилась и стала непроглядной, как тучи перед сильным дождём, застилающие небо.

Тишина зазвенела в ушах. Джерри окутала нервная дрожь, и неприятное ощущение сковало всё тело. Он смотрел вдаль коридора, где лампы начали судорожно мигать, а потом и вовсе гаснуть. Тишину с треском разорвал чей-то смех, такой жуткий и до боли знакомый, что Джерри сразу же понял, чей он. Мрак быстро подступал к нему, и тёмные, кровавые глаза блуждали в тени. Джерри охватил знакомый ужас. Смех блуждающим эхом разлетелся по всему помещению.

Его смех.

Джерри поднял глаза. Даниэль стоял в ореоле света от лампы, всего в нескольких шагах от него. Он появился ниоткуда. Из пустой темноты, такой же холодной и вязкой, как его душа.