Сломленный король эльфов

– Это моя личная помощница Кайлани, – сказал он Лотти. – Я подумал, что было бы неплохо, если бы она присоединилась к нам. Я провожу с ней много времени, поэтому мне бы хотелось, чтобы ты тоже познакомилась с ней поближе.

Ее черты исказила гримаса досады, но она превратила ее в лучезарную улыбку.

– Конечно. Привет, Кайлани.

– Приятно познакомиться с тобой, Лотти. Я слышала, ты любишь играть в шахматы? – Я сделала глоток воды, так как в горле у меня запершило.

Она кивнула, вонзая вилку в мясо. Король поднес к губам зеленую фасолину.

– Мне по душе умственная нагрузка, – сообщила она.

Мой желудок сжался, и внезапно меня охватил ужас.

Сухость в горле. Спазмы.

Король как раз собирался откусить кончик зеленой фасоли, когда я встала, да так быстро, что опрокинула стул. Потянувшись вперед, я вырвала вилку у него из рук и бросила ее на землю. Затем я потянулась за его и Лотти тарелками и швырнула обе на пол.

– Какого Гадеса?! – заверещала Лотти, а я согнулась пополам в агонии. Мое горло горело, в желудке было такое ощущение, будто он пережевывал лезвия бритвы, и я знала, что вот-вот умру. Лотти, казалось, поняла это. Она подскочила и с криком «яд!» выбежала из комнаты.

Я взглянула на короля, и на его лице отразилось столько страха и боли, что мое сердце разрывалось от жалости к нему.

– Нет, – выдохнул он, бросаясь вперед, чтобы подхватить меня. Тогда я почувствовала, как что-то перетекает из него в меня. Эмоциональная травма от того, что он наблюдал, как умирает его семья, сразу же вернулась к нему. Забавно, что умирала именно я, но продолжала беспокоиться о нем.

– Все в порядке. – Я протянула руку и вытерла слезу, скатившуюся у него из глаза.

Он быстро заморгал, как будто был шокирован тем, что слеза выступила сама собой, а затем покачал головой. Положив одну руку мне на живот, он стиснул челюсти.

– Эта стерва больше ничего у меня не отнимет, – заявил он.

Мне показалось, что вместе с этим движением спазмы в животе и жжение в горле покинули мое тело через пупок. Лицо короля покраснело, его начало тошнить, а затем он упал навзничь.

– Райф! – Я закричала, поднявшись и бросившись к нему. Его лицо побагровело, будто он не мог дышать, и я вспомнила, что он тогда сказал. Почему он никогда не спасал других людей, которые были отравлены королевой Зафирой. Было слишком трудно определить, сколько яда нужно принять от человека, если он был безвкусным и без запаха. Предположительно он должен был забрать половину, но он забрал все – этот идиот впитал у меня все до последней капли яда.

– Зачем ты это сделал?! – Слезы паники потекли из моих глаз, когда я ударила его в грудь. – Верни мне его. Верни его мне, – взмолилась я, сжимая его потные ладони, как будто могла всосать яд обратно в себя.

У меня сдавило грудь, в животе горело; мной овладели мысли о неминуемой гибели. Я знала, что это были его мысли, а не мои, и я совсем не удивилась, когда почувствовала, как его охватило еще и радостное возбуждение.

Он хочет умереть. Может быть, не намеренно, но, чтобы прекратить боль, чтобы остановить это перманентное ожидание быть отравленным королевой. Он был рад оставить все это позади, покончить с этим и присоединиться к своей семье в небесных царствах.

Внутри сработало что-то инстинктивное, я села на него сверху, обхватив ногами его талию, и начала делать непрямой массаж сердца. Возможно, это не какая-то причудливая и чудодейственная форма эльфийского исцеления, но в человеческом мире это работало. Если его лицо было багровым, это означало, что он не может дышать, поэтому я буду дышать за него. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти его, потому что не готова отпустить.

Наклонившись вперед, я прижалась губами к его губам, зажав пальцами его нос, и выдохнула. Я почувствовала, словно молния ударила в мой позвоночник; электрический разряд пронзил мою спину, и дыхание, которое я выдохнула ему в рот, было… фиолетовым. Из уголков его губ стекали тоненькие струйки крови, несмотря на все мои усилия. Я судорожно вздохнула, втягивая немного фиолетового воздуха обратно в свой рот, и в этот момент он закашлялся, синий цвет отхлынул от его лица, сменившись ярко-красным, а затем персиковым.

Он уставился на меня широко раскрытыми глазами, грудь его вздымалась, пока я сидела на нем верхом, глядя вниз в полном замешательстве.

– Какой же ты глупый! – закричала я, колотя его грудь. – Я думала, ты умираешь!

Он поймал мою руку на лету, его глаза медленно прикрылись.

– Так и было, и, если ты не слезешь с меня, я думаю, мое тело вот-вот продемонстрирует тебе, насколько живым я на самом деле чувствую себя прямо сейчас. – Он посмотрел вниз, на свою промежность, на то, как я оседлала его, и я, краснея, откатилась на пол рядом с ним.

Он сел, положив руки на колени, и провел пальцами по волосам.

– Что произошло? – спросила я. – Тебе… тебе не следовало этого делать. Я этого не стою.

Его жизнь была намного важнее моей.

Он одарил меня долгим пристальным взглядом, открыл рот, чтобы что-то сказать, и тут двери из кухни распахнулись. Это была миссис Тирт.