Сломленный принц

Если, конечно, Рид не наврал мне о том, что случилось в его спальне в прошлом месяце.

Нет. Нет. Я отказываюсь в это верить. Я дала ему еще один шанс, потому что доверяю ему. Если он сказал, что той ночью между ними ничего не было, значит, между ними ничего не было.

Каллум смотрит на меня так, будто я маленький ребенок, глупое, ничего не понимающее дитя.

– Это его ребенок, Элла.

– Откуда вы знаете, что не ваш? – с вызовом спрашиваю я.

Он грустно улыбается.

– Потому что пятнадцать лет назад я сделал вазэктомию.

Я проглатываю ком в горле.

– Ой!

– Мария отчаянно хотела девочку, – рассказывает Каллум. – Мы не сдавались, но после рождения близнецов врачи запретили ей иметь детей. Еще одна беременность могла убить ее. Она отказывалась смириться, но… Я сделал вазэктомию и ничего ей не сказал. – Он печально качает головой. – Я не могу быть отцом ребенка Брук, но могу взять на себя ответственность за него. Если она втянет во все Рида, то они будут связаны навечно, связаны чувством вины, горечью, обязательствами. Я не могу этого позволить. Может, мой сын и ненавидит меня настолько, что лег в постель с моей девушкой, но я люблю его достаточно, чтобы спасти его от дальнейших мучений.

– Какой у нее месяц? – спрашиваю я.

– Третий с половиной.

От чувства бессилия я сжимаю кулаки. Мне хочется вдолбить Каллуму, что он пришел к неверным умозаключениям.

– Я верю Риду, а он сказал, что не трогал ее уже полгода.

Каллум просто смотрит на меня.

– Я верю ему, – настойчиво продолжаю я. – И хочу, чтобы вы тоже поверили. Вы не изменяли Марии, Рид не изменял мне, но это не значит, что Брук такая же.

– Брук слишком хочет носить фамилию Ройал, чтобы пойти по этому пути. Однажды я даже поймал ее на жульничестве с противозачаточными средствами.

Я провожу руками по лицу, потому что очевидно, что он уже сделал свой выбор.

– Ладно, но вы ошибаетесь. – Я встаю из кресла и понуро опускаю плечи. Но у дверей останавливаюсь и предпринимаю последнюю попытку. – Рид хочет, чтобы вы сделали тест на отцовство. Он заставил бы Брук, если бы мог.

Каллум, похоже, ошарашен.

– Он готов рискнуть и взять на себя такую ответственность?! Он ведь может стать законным отцом этого ребенка!

– Нет, он хочет доказать правду. – Я смотрю ему прямо в глаза. – Она лжет вам. Ребенок не от Рида, и если вы хотя бы немного доверяете своему сыну, то заставьте Брук… и покончите с этим дурацким бредом.

Я уже ухожу, когда Каллум поднимает руку.

– Подожди.

Нахмурившись, я наблюдаю, как он берет трубку стационарного телефона и набирает номер. Кто бы ни был на том конце провода, отвечают сразу.

– Дотти, – грохочет Каллум в трубку. – Когда утром приедешь в офис, запиши мисс Дэвидсон на прием к гинекологу, на пятницу, ровно в девять утра. И пришли за ней машину.

Мое лицо расплывается в улыбке. Может, мне удалось достучаться до него.

Каллум вешает трубку и тревожно смотрит на меня.

– Чертовски надеюсь, что ты окажешься права, Элла.

Глава 32

Рид

С тех пор, как меня выписали из больницы, Элла не отходит от меня ни на шаг. Что совершенно необязательно. Почти все время я нахожусь под обезболивающими, а пока не двигаюсь, то единственное, что причиняет дискомфорт, – это чешущиеся швы. Врачи велели не трогать их, чтобы не разошлись, поэтому я отвлекаю себя тем, что наблюдаю, как Сойер и Себастиан резвятся в бассейне с Лорен, перекидывая ее друг другу словно мячик.

Погода для плавания совсем неподходящая, но в нашем бассейне есть подогрев, а у Лорен есть близнецы, которые не дадут ей замерзнуть. Мы с Эллой лежим рядышком на одном из шезлонгов, а Истон сидит на стуле и переписывается с кем-то по телефону.

– Уэйд хочет знать, останется ли у тебя крутой шрам, – рассеянно произносит Ист.

Элла громко ворчит.

– Скажи Уэйду, чтобы он перестал думать о всяких глупостях и просто радовался тому, что его лучший друг остался в живых.

Я давлюсь от смеха.

– Так и процитирую, сестричка. – Ист что-то печатает, ждет, потом начинает смеяться. – Уэйд хочет знать, ты точно так же кричишь на Рида, когда вы занимаетесь сексом?

– У тебя есть смайлик со средним пальцем? – сладким голосом спрашивает Элла. – Если есть, отправь ему.

Я провожу пальцами по ее мягким волосам, наслаждаясь теплом ее тела, прижатого к моему. Если бы она только знала, как чертовски сильно я тогда испугался – не за себя, а за нее. Когда из темноты вдруг выскочил этот парень в капюшоне, моим первым и единственным инстинктивным порывом было защитить свою девушку. Я даже не помню, как в меня вошел нож. Помню лишь, как оттолкнул Эллу и опустился перед ней.

Господи! А если бы Дэниел послал кого-то за ней, а не за мной? Если бы ее серьезно ранили?

– Рид, – с беспокойством шепчет Элла.

– М-м-м?

– Ты вдруг так напрягся. С тобой все в порядке? – Она резко садится. – Нужны обезболивающие?

– Со мной все хорошо. Просто думал о Делакорте и о том, какой он псих.

– Точно, – мрачно поддакивает Ист. – Надеюсь, в той военной тюрьме из него вышибут дерьмо.

Элла вздыхает.

– Это не тюрьма, а военная академия для трудных подростков.