Сломленный принц

– Трудных подростков? – Ист фыркает. – Придурок вообще с головой не дружит. Он заказал моего брата!

– Ты и правда думаешь, что парень в капюшоне пытался убить Рида? А если он вернется и попытается снова? – Она кажется сильно расстроенной, и я сурово смотрю на Истона.

– Никто не пытался меня убить, – заверяю я ее. – Иначе он резанул бы меня по горлу, и все.

Эллу передергивает.

– О боже, Рид! Зачем ты так сказал?

– Прости. Я сглупил. – Я снова притягиваю ее к себе. – Давайте больше не будем об этом говорить. Дэниел исчез. И он дал полицейским имя парня в капюшоне, так что скоро его поймают. Договорились?

– Хорошо, – отзывается она, но в ее голосе нет уверенности.

Услышав пронзительный крик, мы поворачиваемся в сторону бассейна, где на мелководье Себ пытается развязать трусики купальника Лорен.

– Себастиан Ройал! Даже не смей! – Но она смеется и пытается уплыть от моего младшего братца.

Сзади к ней подплывает Сойер, хватает ее, и перебрасывание начинается заново.

Ист наклоняется к нам и понижает голос:

– Как думаете, как это у них выглядит?

Элла прищуривается.

– Что ты имеешь в виду?

– Лорен и близнецов. Все думаю: они трахают ее вдвоем или каждый по отдельности?

– Честное слово, я и знать об этом ничего не хочу, – откровенно отвечает Элла.

Я тоже. Я никогда не спрашивал Себа и Сойера об их отношениях. В глазах всего мира Лорен – девушка Сойера, и мне плевать, что происходит за закрытыми дверями.

За нашими спинами раздаются шаги, и я напрягаюсь, когда на террасе появляется отец.

– Рид, как дела?

– Хорошо, – отвечаю я, не глядя на него.

Повисает неловкая тишина. Элла рассказала мне, что говорила с отцом, и с тех пор я не могу смотреть ему в глаза. Сегодня утром она пришла в больницу с виноватым видом, сильно нервничая, и призналась мне во всем, а я, слушая ее, боролся с охватившими меня чувствами вины и изумления.

Папа знает про Брук. И про меня. Судя по тому, что рассказала Элла, ему все известно уже несколько недель – но он ничего не спрашивал у меня. Наверное, такой у Ройалов способ выживания: избегать разговоров начистоту, не говорить о своих чувствах. И часть меня даже рада этому. Не знаю, что бы я сделал, если бы отец заговорил со мной про Брук. Но он пока молчит. Зато Элла рассказала мне, что папа организовал проведение теста на отцовство, так что рано или поздно ему придется мне что-то сказать.

У нас будет очень странный разговор. Чем позже он случится, тем лучше.

Папа откашливается.

– Вы скоро нагуляетесь? – Он смотрит на бассейн и на шезлонги. – Я подумал, что нам всем неплохо было бы где-нибудь поужинать. Самолет уже заправлен и готов.

– Самолет? – Глаза Лорен становятся размером с блюдца. – Куда мы собираемся лететь?

Каллум улыбается ей.

– В Вашингтон. По-моему, там вам должно понравиться. – Он поворачивается к Элле. – Ты когда-нибудь бывала в Вашингтоне?

Она качает головой.

Я слышу, как Лорен шипит близнецам:

– Кто летает в другой штат, чтобы просто поужинать?

– Ройалы, – шепчет ей Сойер.

– Кажется, я еще не готов для путешествия, – признаюсь я неохотно, потому что ненавижу признаваться в собственной слабости, но обезболивающие уже перестают действовать. Меня совсем не привлекает мысль, что нужно вставать и куда-то лететь. – Но вы можете ужинать без меня. Я лучше останусь дома.

– Тогда я тоже останусь, – говорит Элла.

Я касаюсь ее колена и замечаю, как папин взгляд следит за движением моей руки.

– Нет, прогуляйся с ними, – хриплым голосом говорю я. – Ты не отходишь от меня с семи утра. Тебе не помешает смена обстановки.

Элла выглядит недовольной.

– Я не оставлю тебя одного.

– Ой, да с ним все будет нормально! – говорит Ист.

Он уже вскочил со стула, что меня ничуть не удивляет. Я заметил, что брат устал и психует из-за того, что целый день провел дома. Истон не из тех, кому нравится сидеть на одном месте и ничего не делать.

– Давай, – уговариваю я Эллу. – Тебе понравится, поверь мне.

– Сестренка, мы увидим монумент Вашингтона с высоты птичьего полета, – упрашивает ее Истон. – Он похож на огромный член.

– Истон, – с упреком говорит Каллум.

Нам удается уболтать Эллу, и все расходятся по комнатам, чтобы переодеться. Я перебираюсь с шезлонга на диван в игровой комнате, куда спустя двадцать минут входит Элла.

– Ты уверен, что все будет нормально, если останешься один? – Она тревожно кусает нижнюю губу.

Я поднимаю пульт.

– Детка, со мной все будет в порядке. Посмотрю игру и вздремну.

Она подходит ко мне и нежно целует.

– Пообещай, что позвонишь, если тебе что-то понадобится. Я заставлю Каллума поторопиться.

– Обещаю, – отвечаю я, чтобы ублажить ее.

Поцеловав меня еще раз, Элла уходит. Из холла до меня доносятся шаги и голоса, но вскоре все звуки исчезают, и в доме становится тихо, как на кладбище.

Я вытягиваюсь на диване и смотрю, как Каролина зарабатывает тачдаун за тачдауном, потому что защита у Нового Орлеана ни к черту. Конечно, здорово, что моя команда выигрывает, но это лишний раз напоминает мне о том, что в составе «Райдерс» я пропущу как минимум две игры в плей-офф, и от этого портится настроение.