Слова, из которых мы сотканы

– Разумеется, я вас прощаю, – сказала она. – Правда, здесь нечего прощать. Я немного устала, не более того.

– Ну конечно, – сказал Бендикс. – Конечно. Вы уже говорили, что устали, а я все равно потащил вас сюда, чтобы выпить. Мне действительно хотелось провести несколько минут рядом с вами, потому что мы как два корабля, которые расходятся в тумане. Для меня будет позором переехать в другое место и не узнать о вас ничего такого, чего бы я уже не знал раньше. Но если вам больше нравятся корабли в тумане, просто скажите мне. Я не обижусь.

Он одарил ее чарующей улыбкой. Лидия улыбнулась в ответ и сказала:

– Нет, я не хочу довольствоваться кораблями в тумане. Мне приятно быть здесь вместе с вами. И мы должны встречаться почаще.

– Хорошо, – сказал Бендикс и снова разлил шнапс по стопкам. – Отлично, тогда еще один тост. За нас обоих. Мы больше, чем корабли в тумане. Может быть, даже друзья…

– Да, – сказала она. – Друзья.

Когда она произнесла это слово, соблазнительные и запретные мысли о переплетенных ногах, приоткрытых губах и соединенных телах ускользнули из ее сознания и куда-то пропали. Друзья.

Она одним глотком прикончила свою порцию шнапса и постаралась не выглядеть так, словно желает чего-то большего.

Робин

Робин с ужасом и разочарованием смотрела на лист бумаги, прикрепленный к стене ее аудитории. Она снова провалилась. Это был уже третий экзамен подряд, который она не выдержала. Неделя тянулась нескончаемо: три часа занятий в день плюс лекции, семинары и задания на выходные дни. За прошедший уик-энд ей предлагалось прочитать и запомнить пять глав по физиологии из такой огромной книги, что Робин с трудом могла поднять ее. Она дошла до начала второй главы и забросила чтение. Ее мозг, который всегда считался лучше остальных, который всегда впитывал информацию без особых усилий, оказался просто не в силах удержать такой объем терминологии. И у нее самой появилось много других вещей, которые предстояло осмыслить и освоить. Робин проигрывала эту гонку. Робин Инглис проигрывала и понятия не имела, что с этим делать.

Она отцепила листок бумаги от пробковой доски и сунула его в сумку на ремне.

Робин подняла блестящую крышку серебристого мусорного бачка на кухне Джека, – нет, на ее кухне, как ей постоянно приходилось напоминать себе, – и отпрянула. Он был до краев наполнен грудами тухлых отбросов, слипшихся в чудовищную запеканку с бумажными обрывками и картонками, втиснутыми по краям; из трещин выглядывали скомканные чайные пакетики, и все это было покрыто дряблыми потеками старой каши, счищенной с тарелок. Этот бачок следовало опустошить двенадцать часов назад, если не вчера утром. Сегодня Джек уехал довольно рано, он встречался со своим агентом за завтраком в каком-то модном клубе, о котором Робин должна была что-то слышать, но не слышала. Это означало, что Робин либо придется сидеть в квартире с вонючим и переполненным мусорным бачком, либо самой выбросывать мусор.

Робин никогда в жизни не выбрасывала мусор.

Это не означало, что она не знала о мусорных бачках или о том, что мусор время от времени полагается выбрасывать. Она сотни раз видела, как мать отрывает черный пластиковый прямоугольник, раскрывает его кончиками пальцев, одним энергичным взмахом наполняет его воздухом, а потом без усилий вставляет в мусорный бачок, обретавшийся под раковиной. Робин видела, как мать достает из бачка раздутый пакет, иногда с некоторым усилием, потом ловко завязывает края в узел и уносит. Куда-то. Робин действительно не знала куда.

Родители никогда не просили ее выносить мусор.

Она осмотрела бачок. Он был вдвое больше того, что стоял в родительском доме.

Она выдвинула несколько ящиков в надежде найти черный цилиндр с пакетами для мусора. Она подошла к окну и изучила участок перед домом в поисках знаков или мест, куда можно выбрасывать большие пакеты с мусором. Она ощущала смутную панику. Она должна найти в себе силы сделать это. Ей уже почти девятнадцать. Она изучает медицину. У нее все получится. Она так и не нашла мешки для мусора, но решила, что сойдет и пластиковый пакет из магазина. Она сняла крышку бачка и начала дергать за края мусорного пакета.

– Тьфу, блин! – прошипела она, когда ее пальцы скользнули по липкой каше.

Она снова потянула, и пакет выполз на несколько дюймов. Она вытащила его до половины, но потом отпустила. Казалось, он был набит свинцом и бетоном. Она ухватилась за углы, попробовала еще раз, напряглась и с силой выдернула пакет из бачка. Когда она сделала это, пакет угрожающе распух, а потом взорвался у ее ног. Вощеный деревянный пол Джека был завален обрывками, обрезками, огрызками и шкурками. Откуда-то снизу просочилась струйка мутной жидкости и потекла между половицами. Запах был таким едким, что Робин закрыла лицо ладонью.