Слова, которые мы не сказали

– Все вы знаете, что Анна принимает активное участие в деятельности фонда помощи детям, пережившим сексуальное насилие. Она помогает собирать средства и входит в группу по организации ежегодного рождественского бала. Эта деятельность чрезвычайно важна для нее лично. Я, например, была удивлена, узнав, что Анна готова простить свою мать. Она нашла в себе силы и непременно это сделает.

Я во все глаза смотрю на Клаудию. Как она может так поступать? Аудитория мурлычет, словно стая сытых кошек. Клаудия дала им то, что они хотели получить. Анна Фарр – хороший человек с добрым, благородным сердцем, став жертвой насилия, смогла забыть обо всем и простить свою отвратительную мать.

Клаудия протягивает микрофон молодой латиноамериканке.

– Анна, а когда вы отправите камушек маме? – спрашивает та.

Я выныриваю из плотного тумана.

– Скоро. Очень скоро. – Я провожу рукой по шее, делая вид, что поправляю волосы, а на самом деле утираю струящийся пот. – Понимаете, не все так просто. Я же не могу взять и отправить камень. Кроме того, она живет в Мичигане…

– Значит, надо ехать в Мичиган, – опять вступает Клаудия. Она смотрит на меня, вскинув брови, и улыбается.

Краем глаза вижу, как Стюарт поднимает руку, давая аудитории знак аплодировать. Зал взрывается. Боже, неужели все в этом городе в заговоре против меня?

– Хорошо, – спешу согласиться я. – Непременно съезжу в Мичиган и передам камень маме.

Глава 22

– Ты меня подставил, – заявляю я, переступая порог кабинета Стюарта. Я уже не могу себя сдерживать. – Я предупреждала, чтобы ты не лез в мою жизнь! Как ты посмел это сделать, да еще в прямом эфире?

– Успокойся, Фарр. Запомни, это лучшее, что с тобой случилось за всю карьеру. На нашем сайте уже тысячи комментариев. Люди горячо обсуждают Анну Фарр и ее милосердное прощение.

Это милосердное прощение? Или подлая фальсификация? Что же скажет Майкл? А что будет с Джеймсом Питерсом, если до него дойдут слухи? От этих мыслей мне становится дурно. Ни одному из них это совсем не понравится.

– Мы даем тебе неделю отпуска. Поезжай к своей матери, помирись с ней и отдай камень. Все расходы мы оплатим. Бен поедет с тобой.

– Ни за что! Если я решу встретиться с мамой, то сделаю это одна, без сопровождения. И никаких камер и фотографов! Это моя личная жизнь, Стюарт, а не реалити-шоу, ты меня понял?

Стюарт вскидывает брови.

– Так ты готова поехать?

Я задумываюсь о маме. Пожалуй, время пришло. Это мой долг перед ней и Бобом. Да, меня злит, что Стюарт пытается мной манипулировать, но теперь у меня есть причина вернуться в Харбор-Ков. Майкл тоже не будет возражать. Ситуация уже вышла из-под контроля. Анна Фарр готова простить. Однако я обязана думать о репутации Майкла и моей собственной, а также о самолюбии мамы, поэтому подробности никто и никогда не узнает. Лишь мне одной будет известно об этой поездке.

– Да. Я поеду, – вздыхаю я.

Стюарт довольно улыбается.

– Прекрасно. Когда ты вернешься, мы пригласим твою мать на шоу, и вы вдвоем…

– Нет! Произошедшее с Дороти ничему тебя не научило? Если так хочешь, мы сделаем программу об отношениях матерей и дочерей, я даже могу сказать несколько слов о себе, но моя мать не появится в этой студии, чтобы весь город смотрел на нее и осуждал. Это решено, Стюарт.

– Что ж, ты по-своему права.

Я резко разворачиваюсь и ухожу. Интересно, кого я сейчас защищала – маму или себя?

В коридоре я сталкиваюсь с Джейд. Она спешит на ланч.

– Теперь ты понимаешь, что я права? – спрашивает она и печально качает головой. – Я предупреждала, что Клаудия коварная стерва. Она с самого первого дня делала все, чтобы выпереть тебя с работы.

– Во всем виноват Стюарт, а не Клаудия. – Я задумываюсь, прежде чем открыть Джейд свой секрет. – Пообещай мне, что никому не скажешь. – Я склоняюсь к ее уху. – Жениха Клаудии купили в Майами. Зачем ей мое место?

Джейд смотрит на меня с сомнением.

– Брайан Джордан будет играть за «Дельфинов»? – Она хмурится. – Ну ладно. Значит, она просто стерва. Не коварная.

– Работа в средствах массовой информации не обходится без риска.

Я открываю дверь в свою гримерку и налетаю на Клаудию.

– О, извини. Я хотела оставить тебе записку. – Она заглядывает мне в глаза и берет за руку. – Ты в порядке, дорогая?

– Нет. И ты это видишь. Стюарт меня подставил.

Она гладит меня по плечу.

– Все образуется. Тебе ведь действительно нужно поговорить с мамой, Анна. Ты и сама это понимаешь.

Во мне закипает злость. Откуда ей знать, что мне нужно? Я смотрю прямо в ее голубые глаза под идеально изогнутыми бровями и невольно опять обращаю внимание на шрам, искусно замаскированный гримом. От его вида я внезапно смягчаюсь.

– Я хотела это сделать по собственной инициативе, а не потому, что меня подталкивает начальство.

– Когда уезжаешь? – интересуется Клаудия.

– Пока не решила. Через неделю или две. Сначала мне надо все обдумать. Послушай, а как ты? Не ожидала, что Фиона проболтается. Хорошо еще, что ты смогла взять себя в руки. Не представляю, что будет, если Лейси увидит шоу и поймет, что все открылось.