Словоточие

Я слышу шуршание перистых крыльев,Слепой, я не вижу, но знаю – ты рядом,Скребусь пауком в опустевшей квартиреИ путаю лирику с пошлостью мата.Кидаю банальные спелые текстыВ кишащие масками плотные сети.И все что осталось: слова и рефлексыОни превращают в ужимки и сплетни.Я чувствую взгляд на заштопанном сердце,Но так не люблю уходить в многоточье,Пишу тебе снова, пишу в ритме скерцо,Вбивая молитву «услышь» в междустрочьеПою, разбиваясь сонатой о стены,Рифмую шаги с опечаткою «выход»,Кричу на подмостках безумной арены,Срываюсь на шепот, на возглас, на выдох.

Тебе, все тебе, ты услышишь, я знаю,И вдруг обернешься, надавишь на тормоз,Я слеп, я пою, я кричу, я скучаю,Мой ангел бессменный, иди на мой голос,Иди…На мой голос.

«Все хорошо, все хоро… Боже мой…»

Все хорошо, все хоро… Боже мой.Светла привычная юдоль.Но разболелось снова прошлое,И не проходит эта боль.А может вырвать, выдрать, вычленить,Гниющим зубом удалить?Замазать язву эту числамиВсех дат нечаянной любви.Заштопать, выжечь, ампутировать

Конечностью немой беды.Лечить наркозными витринамиИ заметать под снег следы.Но память ищет оправдания,И молча смотрит из судьбыГлазами, полными отчаянья,Того мальчишки, кем я был.Ребенком плачет искалеченным,И не уйти, и не предать.Проказа, дрянь, а делать нечего,Опять любить и все прощать.А дрожь в руках? Брось, пустяковое.Бессонница? Такой пустяк.А может спрятаться за словом мнеИ строить город на костях?За что мне, господи? Что сделал я?

Кормил всех птиц своей душой,Любил всю жизнь, слепую, бледную.Все хорошо. Все хорошо.

«Поэзия… Мне жаль тебя, поэзия…»

Поэзия… Мне жаль тебя, поэзия,Утопленница, лестница до звезд.Все реже – божья, чаще – бесполезная.Последнего отчаянья форпост.Святыня на задворках нашей алчности,Души перерождающейся срыв,Бессонна, безответна и безжалостнаНа выселках плохих дешевых рифм.В гортани жаром слова пересушена,Избита распродажами творцов,Залатана, обуглена, простужена,И сверстана по штампам образцов.

Доедена, домята, перевыпита,Расплавлена в чаду живых горнилСтрастей земных, раздувшихся до выдумки.И я любил. Конечно, я любил.И пел о ней. Желал ее отчаянно,И часто забывая о словах,Свободу петь теснил я на окраину,Скрипящую обманом на зубах.Но жизнь есть жизнь. Разбила, стерла, вымыла.Оставила комок нервозных вен,Несказанность души до жажды выдохаИ страшный шепот грозных перемен.Да бог с ним. Мы продолжим это шествие,От вечности до чаянья добра.Поэзия, мне жаль тебя, поэзия,Любовница, мятежница. Сестра.

«Нарисуй весеннюю улыбку…»