Во мне дымно, сумрачно, прохладно,Как в церквушке на краю села,Тлеет свет и сладко пахнет ладан,И ребенок возле алтаряТихо-тихо молится и плачет,И скребет словами тишину:«Дай им всем, мой Боженька, удачи,Дай им всем по своему зерну,Чтобы в душах выросло садамиТо добро, что сеятель и жнец,Та любовь, что зреет между нами,Дай им всем начало и конец».Во мне тонко, медленно, соборно,Я рисую крестик на груди,А моя босая беспризорностьБродит между гаснущих кадил,Между миражей, недосыпаний,Между войн, страданий и больниц.А потом возьмет он в руки палкуИ пойдет сбивать ближайших птиц.«В голове живет ребенок, он пытается понять…»
В голове живет ребенок, он пытается понять,Отчего от желтых листьев пахнет гибелью лесов,Почему весь мир разболтан, шаг на запад – западня,Шаг на север – сверлит в горле ком невысказанных слов.Вот ребенок вырастает, матереет, щурит глаз,Он уже не тот наивный, он теперь вооружен,Только где-то между ребер прячет свет от дрязг и масс,Языком разбойных улиц говорит с цветами он.Говорит пока что с солнцем, хоть и сжал уже кулак,Хоть оскалился собакой, так же звездам отворен.В голове моей ребенок. Он собрал в себя, чудак,Человечность и жестокость, дар небес и дар времен.«А там, за углом был рай…»
А там, за углом был рай,Но ты так спешил домой,Где мама ставила чайНа скатерти с бахромой.Где лаял смешной щенок,Виляя хвостом у ног.И не был назначен срок,И ты был не одинок.А там, за углом был рай,Но гнали тебя дела:Ты прыгал в пустой трамвайИ в нем выгорал дотла.Жена не ждала назад,Работа проела плешь,И все было невпопад,И где-то лежал рубеж.А там, за углом был рай,Но было уже не дойти.Ты часто твердил «прощай»,Но чаще шептал «прости».И слабость старческих рукСжимала последний май,Но мир уже мерк вокруг.А там, за углом был рай.«Я слышу шуршание перистых крыльев…»