Смерть дублера

Звонок раздался в Девятнадцатом участке в 15:36. Уже в 15:40 у дома появилась патрульная машина, а в 15:42 подкатила и вторая. Минутой позже прибыл лейтенант полиции с двумя подчиненными. Все трое скрылись в здании, но вскоре двое в штатском вышли и присоединились к коллеге в форме, который вел ожесточенные споры с женщиной в меховой шубе за рулем черного седана, припаркованного у тротуара ярдах в двадцати от подъезда дома номер 3070. Один из полицейских энергично принялся разгонять небольшую толпу зевак, увещевая их разойтись, а второй, внеся в спор свою небольшую лепту, забрался на крышу седана и присел на колени, чтобы изучить пятно около центра, затем нагнулся, принюхался и выпрямился со словами:

– Тащи сюда промокашку!

– Сам тащи! – отмахнулся его напарник, ползающий по тротуару. – Я собираю осколки бутылки!

В 15:49 подъехала еще машина с полицейскими в штатском. Один взял на себя споры с женщиной в меховой шубе; второй забрался на крышу седана, чтобы оценить возникшую там проблему; другие рассредоточились, чтобы искать стеклянные осколки и отгонять зевак. Лимузин, который попытался подъехать ближе, был остановлен на дальних подступах, а жильцам дома номер 3070, несмотря на их норковые шубы, безжалостно приказали пройти тридцать лишних шагов вне защиты какого-либо навеса, который смог бы укрыть их в случае внезапно начавшегося ливня. В 16:00 подъехала еще одна полицейская машина, и в подъезде поспешно скрылся выбравшийся из нее мужчина с черным саквояжем в руке. В 16:08 появилась еще машина, и из нее вылезли пятеро с разнообразными чемоданчиками и приспособлениями; всего две минуты спустя, в 16:10, прибыл наконец и сам глава следствия. В сопровождении двоих помощников он вышел из машины посреди проезжей части, проследовал к черному седану и спросил у стоящего там оперативника:

– Что тут происходит?

– Сверху из окна швырнули бутылку с виски, инспектор. Разбилась о крышу этого автомобиля. Мы собрали все, что смогли, и взяли пипеткой несколько капель виски…

– Прекрасно. Ничего не предпринимайте, пока я не осмотрюсь наверху. И не забудьте извиниться перед этой леди…

– Да, сэр, уже извинились. Она собирается накатать на меня жалобу, обратиться к мэру и подать в суд на городскую администрацию за…

Впрочем, инспектор Деймон из убойного отдела уже ушел. Крупный, широкоплечий, с челюстью боксера и грустными глазами поэта-пессимиста, он стремительно вошел в вестибюль и направился к лифтам, ничем не выдавая, что ощущает внутри себя гнев – тот гнев, который свойствен представителям закона, уяснившим, что основы этого самого закона были кем-то поруганы, – но на самом деле инспектор был ужасно зол. Будучи хорошо знаком с миром преступности после двадцати лет работы в полиции Нью-Йорка, Деймон был готов принять его за неотъемлемый элемент общей картины жизни большого города, но его всегда оскорбляло бесцеремонное и неподобающее вторжение этого элемента в круги, где ему не было места. И вот, входя в богато обставленную прихожую Помфретов и передавая встретившему его там полицейскому в форме свои шляпу и пальто, инспектор Деймон был уже не только представителем закона, исполняющим свой долг, но и человеком, которому нанесли личное оскорбление. Бросив хмурый взгляд на здоровяка, подступившего к нему справа, он с раздражением спросил:

– Где Крейг?

Инспектора проводили в большую комнату с желтыми панелями на стенах и с желтой мебелью. В дальнем конце этой комнаты он остановился, хмуро глядя на распростертое на полу тело. Стоявший на коленях рядом с мертвецом человек бросил через плечо взгляд вверх, приветствовал инспектора кивком, убрал лежащие перед ним вещи в раскрытый саквояж и поднялся. Инспектор повернулся к другому служителю закона, который отделился от стоявшей в центре комнаты группы, и потребовал ответа:

– Ну?

Судя по выражению лица, сержант Крейг тоже считал, что у преступности есть свое, отведенное ей место и что это место не здесь.

– Кажется, все плохо. Хуже и быть не может, инспектор, – мрачно сообщил он. – Умер до прибытия медиков. Перри Данэм, сын миссис Помфрет. Выпил виски в обществе еще восьми человек, находившихся тут же в комнате, рухнул на пол и умер в конвульсиях. Ни последних слов, ни записки – ничего вообще. Доктор говорит, отравление цианидом.

– Я сказал «вероятно», – вмешался мужчина с саквояжем. – Ни за что не хотел бы давать…

– Благодарю вас, – с раздражением и сарказмом произнес Деймон.

Он опустился на колени рядом с телом и, опираясь на обе руки, приблизил лицо к губам Перри Данэма так, что едва не коснулся их носом, и вдохнул. Повторив эту процедуру еще раз, Деймон выпрямился, встал и собрался было по привычке отряхнуть колени, но остановился, увидев, что в этом нет нужды, и повернулся к сержанту Крейгу с новым требованием:

– Так кто же, черт побери, выбросил бутылку виски в окно?!

– Не знаю, сэр. Мы всего пару минут как прибыли. Лейтенант Уэйд из Девятнадцатого…