Смерть дублера

Через полмили после пункта оплаты стрелка на спидометре Фокса показывала уже за девяносто. Это, подумал он, подойдет. Но даже при девяноста милях в час извивы и ухабы несущейся навстречу дороги заставляли резину яростно вопить от непомерной нагрузки. На поворотах Фокс все внимание концентрировал на вождении; на нечастых прямых участках он мог позволить себе кинуть взгляд в зеркало заднего вида. Мимо пролетел знак, отмечающий границу города, и Фокс оказался на Сомилл-Ривер-парквей. Он выжал девяносто пять, и покрышки тревожно взвыли, а машина стремительно, словно радующаяся полету ласточка, преодолела крутой подъем. Когда Фокс пролетал мимо светофора в Крествуде, часы показали 20:19. Пердис был еще достижим, и поэтому на кольцевой развязке Хоторн-серкл он намеревался свернуть на Двадцать второе шоссе.

Но он этого не сделал. Ни коп, ни круговое движение не разрешили бы ехать на скорости более пятидесяти, так что, приблизившись к развязке, Фокс убрал ногу с педали, но затем, подъехав вплотную, он снова вдавил педаль газа в пол и нажал пальцем на клаксон. Его фары высветили впереди фигуру копа, который, вместо того чтобы праздно топтаться у поста дорожной полиции, стоял посреди проезжей части, размахивая обеими руками. Фокс стиснул зубы, схватил руль покрепче и, продолжая сигналить, направил несущуюся машину прямо на копа. В последний момент тот совершил отчаянный прыжок, бросившись влево, а Фокс вильнул вправо. Затем машина круто вывернула влево на развязку, накренилась и уже на двух визжащих колесах вписалась в поворот, снова встала на все четыре и рванула вперед, на Бронкс-Ривер-парквей.

Конечно, копы не сдались и уже наверняка звонили в полицейские казармы близ Плезантвиля. Значит, через три минуты здесь будет слишком жарко. Поэтому, выждав пару минут, он резко свернул направо, на ухабистую проселочную дорогу. Фокс посчитал, что она приведет прямо в Армонк, но та не была прямой и никуда толком не привела. На развилке ему пришлось свернуть наугад, еще две мили катить по кочкам и наконец спросить у местного мальчишки, как съехать на Двадцать второе шоссе. Когда Фоксу это все же удалось, рассчитывать на Пердис было уже поздно.

На этой узкой извивающейся дороге настало время проявить настоящее водительское мастерство, и Фокс выжал из себя все. Неподалеку от Бедфорд-Хиллз он сумел не врезаться в выскочившую с подъездной дорожки машину, только вывернув на поросшую травой обочину на правой стороне и слегка зацепив стоявший там телеграфный столб. В Катоне часы показали 20:35; поезд останавливался здесь и покатил дальше восемью минутами ранее. У Голденс-Бриджа Фокс сократил отставание до пяти минут. Он ракетой промчал мимо Пердиса в 20:39, поднажал еще немного, потерял контакт с дорожным покрытием на съезде с очередного холма, вернул себе управление у его подножия и чудом вернулся на трассу, чтобы услышать гудок поезда, подъезжавшего к платформе в Кротон-Фоллс. Спустя еще минуту он съехал на гравийную площадку, со всех ног рванул вниз по склону, едва не потерял равновесие на бегу, но не сдался, очень скоро схватился за поручень последнего вагона и, совершив пируэт, оказался в тамбуре.

При этом Фокс ощущал омерзительную уверенность в том, что вся эта гонка лишь выставила его полным кретином. Наверняка с помощью той или иной уловки Дору уже успели выманить из поезда. Если так…

Он открыл дверь последнего вагона и шагнул внутрь. Это был вагон для курящих, почти пустой, поскольку поезд приближался к конечной станции, и из семи-восьми пассажиров в поле зрения Фокса особ женского пола не нашлось ни одной. В следующем вагоне женщины были, но, скользнув взглядом по их затылкам – все три сидели спиной к двери, – сразу их отсеял; тем не менее, пробегая по проходу, Фокс вовсю крутил головой, откладывая в памяти их лица. Еще два вагона – еще два шанса.

Хватило и первого. Сделав три шага по проходу следующего вагона, он увидел Дору. Замерев, Фокс вгляделся внимательнее, одновременно прижимаясь к спинке ближайшего сиденья: поезд как раз вошел в крутой поворот. Да, это ее профиль. Дора сидела, повернувшись к попутчику, который что-то ей говорил. Фокс двинулся вперед по проходу, но, даже когда детектив встал за спинкой их сиденья, его не заметили. Он стоял, уперев в обоих тяжелый взгляд сверху вниз. Он мог различить теплый свет, которым загорались глаза Доры, вот только Фокса эти глаза в упор не видели; он слышал блаженное мурлыканье тихого голоса Теда Гилла, не сводившего глаз с собеседницы…

Фокс стоял настолько близко, что мог дотронуться до них…

В дальнем конце вагона проводник выкрикнул:

– Брустер!

– О! – произнесла Дора. – Он объявил остановку в Брустере.

Тед кивнул. Его глубокий вдох говорил о том, что в последнее время Тед явно забывал дышать. С трудом оторвав глаза от девушки, он поднялся, протянул руку к вешалке, почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, повернул голову и произнес спокойно и безмятежно:

– Здравствуйте.

Взгляд Доры приподнялся над спинкой сиденья.

– О, привет!

Фокс медленно покачал головой: