Смерть краскома (СИ)

Это я очень информативно прогулялся - здесь за 1944-1945 года похоронили почти полторы тысячи бойцов одетых в русские гимнастёрки. Майоров, лейтенантов, но больше всего рядовых, самых разных национальностей, среди которых примерно каждый десятый был моим соплеменником. От них я узнал, что теперешняя война перерастёт в Гражданскую и верх в кровавом противостоянии одержат большевики. Но через два десятка лет вновь германцы нападут, и вот уже эта бойня пожрёт десятки миллионов человек. Потому-то готовиться к ней надлежит уже нынче - учиться воевать правильно, оружие хорошее делать, а для всего этого государственный строй поменять. Это всё поведала слившаяся с моей душа капитана-танкиста Паулса, сгоревшего в Курземском котле. Он был сыном служившего под моим же началом разведчика Тука - вот какие в жизни совпадения случаются, ни в какой сказке забористей не придумать. Так же глубоко пообщаться с другими аморфными сущностями не успел - Мазай мою удвоившуюся душу в тело вернул, но покидая, вскользь всё же успел заметить, что это будет уже совсем другая война. Война моторов! Даже аэропланы и лоханки (танки по-английски) той эпохи успел разглядеть.

1.4.

С того Света извлекали меня не только из чувства преданности, присутствовала и корысть, ведь придумать способ как вывести отряд из вражеского тыла способен был только мой извращённый разум. От погони после диверсии на мосту налётчики ушли, потому что действовали не традиционно. Недаром же перед операцией всех заставил лодки ладить, а потом их на телегах подвезли и выше по течению в речку спустили. Согласно нормативам, запущенное в первозданный лес отделение сапёров за 8 часов обязано сладить из того что найдёт лодку весом 300 кг и грузоподъёмностью 2 тонны, а спарка превращаясь в катамаран и 5 тонн берёт, либо трёхдюймовку с передком. Долго судно из сырого материала сколоченное не проживёт, но для выполнения поставленной задачи срока его жизни достаточно.

Отряд по течению тихо спустился до моста, снайперы сняли пару его охранников, сапёр подложил ящики под опору, а потом я дёрнул за верёвочку. Далее с чужих слов знаю, что действовали согласно плану, то есть загрузились и подожгли, а потом поплыли дальше. В удобном месте нас ожидали телеги привезшие лодки. Вот почему не смогли собачки следы взять - их на берегу и не имелось. Что уж поделать, если родился у воды и всюду эту стихию использовать старался.

Возвращаться к своим надумал так же водой, по озеру Энгуре. Оно через протоку соединено с Рижским заливом, и как раз там и стоит требуемый нам небольшой, но ставший в войну крайне важным порт Мерсрагс, недавно и вовсе числившийся рыбацкой деревушкой. После занятия германцами Курляндии залив разделился на два враждующих берега и если бы не сопротивляющийся гарнизон Моонзундского архипелага с его крупнокалиберными батареями, как бы затыкающими залив, германский флот давно бы обстреливал Ригу. Но пушки Эзеля простреливали Ирбенский пролив, добивая до курляндского побережья, а вот остававшееся за Россией эстляндское побережье давало нам и союзникам возможность для манёвра и сообщения не только с Петроградом, но и всем миром. Английские субмарины в Рижском порту редкостью не являлись. Даже ночью не могли изрядно коптящие небо германские корабли прокрасться незамеченными - белыми летними ночами дым спрятать не получалось, а в тёмные зимние - вода сковывалась льдом.

С открытием навигации руководство кайзерлихмарине надумало возвратиться в век паруса, ведь хоть мачты на выжимателях ветров и высоки, но всё равно на порядки ниже столбов дыма из труб новомодных судов. Рискнуть решили недавно сошедшей со стапелей бригантиной "Der Salm" со стальным корпусом и вспомогательным стосильным нефтяным двигателем, на мачте которого развевался флаг имперского коммерческого флота. А командовал бригантиной бывший военный офицер, но известно, что офицеры, особенно германские, бывшими не бывают. Точную дату захода парусника в Мерсрагс сообщил мне тамошний большевистский резидент-подпольщик, когда я кое-как очухавшись от контузии, тайно его навестил. Требовалось выправить какой-либо аусвайс для Отто - мы в ответе за тех, кого приручили.