Смерть краскома (СИ)

Потому механик-моторист занялся своим делом, а я встал к штурвалу и с рассветом, нас уже с берега не могло достать ни одно орудие. Вздохнув с облегчением, смог сменить, наконец, полувоенный кайзеровский стяг на Андреевский, наспех сотворённый их простыни и нашитых на неё синих лент. Даже под одним гафелем переход ожидался не долгим, а успеть следовало много и прежде всего, сделать приборку. Если не убрать кровь сразу, то потом смердящий дух мертвечины вытравить будет невозможно, хоть тотально перекрашивай всё. Так же хотелось выяснить характер груза, который парусник так и не успел разгрузить в порту. Вскоре на борт заявятся царские мытари, и, разумеется, попытаются наложить лапу на всё. Ведь мы как бы военнослужащие и каперской лицензии не имели. Но с другой стороны, не имея собственного судна её бы и не дали нам, да и последний раз Россия сии разрешения на грабёж предлагала в Крымскую войну. Отдать вынудят много, сколько б с властями не гавкался. Но какой бы крестик-орденок не сулили и чем бы не угрожали,дальше передовой не сошлют. А если в рядовые разжалуют - так только спасибо скажу. Всю найденную оптику и патроны не отдам (даже тысчонка унитаров к 2-см пушечке обнаружилась), а остальным пусть ворьё тыловое подавится. Разве что само судно постараюсь для брата хоть заарендовать, на правах первой руки - совсем новое ведь. И грузоподъёмность против шхуны вчетверо - хоть через Атлантику ходи.

Поскольку насос был подключён к движку, а воды за бортом хватало, вскоре, вытекающая через шпинаты жидкость потеряла даже розовые оттенки. Надетая одежонка у всех подлежала только утилизации, да и в фельдграу оставаться становилось уже рискованным, вскрыли ставшие бесхозными рундуки, и чистые тельники с матросскими костюмчиками нашлись на каждого. Даже пуговицы на бушлатах оказались не орлёными, а с нейтральными якорьками, так что на национальную принадлежность в одеянии ничто не указывало. Царь и кайзер до войны дружили и сдирали друг у друга, то фасон фуражки, то ещё какую мелочь, теперь послужившую нам. Весь отряд со мной в том числе, переоблачился "по-морскому", но так думали только мы. На траверзе Болдераи подбежала к бригантине миноноска, пообщались мы с её капитаном. С того момента прилипла ко мне кликуха "корсар" очевидно по причине происхождения их КОРСИ, хорошо ещё что не "пират".

1.5.

Очень вовремя подоспела миноноска, ибо подавлять недолеченную контузию в организме у меня закончились все силы, и я просто вырубился. Взяли нас на буксир и притащили в устье Даугавы к построенной ещё Орденом крепости Дюнамунде, ныне прозываемой Усть-Двинской. Именно здесь началось формирование латышских батальонов, а самый первый из них стал именоваться Усть-Двинским. Латыши и нынче составляли основную часть гарнизона крепости, и её русский начальник - генерал Гончаренко, превосходно с ними ладил. Из "своего" руководства застал хорошего знакомца, буквально на днях получившего чин полковника Карлиса Гоппера и это очень помогло в разрешении бюрократических вопросов. Он тут же телефонировал моему брату и тот примчался ближайшим же поездом. Причём не один, а в компании репортёров пары рижских газет, которым уже сам позвонил и сообщил жареную новость об очередной победе русского оружия в латышских руках. Справедливости ради, стоит добавить, что оружием мы пользовались германским, а в моём отряде преобладали велироссы. Сам я давать интервью был не в силах, но кассеты с фотоплёнкой запечатлевшей наши подвиги передал, а уж что мои ребята наболтали, не знаю. Хорошо, что пока в силах ещё находился, всем успел блоки в сознании поставить, что бы лишнего не трепали.