Смерть краскома (СИ)

Убедившись, что Studebaker и без меня теперь неизбежно до ума доведут, все силы нашей Броневой бюры тут же переключились на бронеход Lt vz 38. Изобретённый русским в "будущей" жизни именуемый то Шкода, то Прага, но раз уж так сложилось, то почему бы не стать теперь танку "Ригой" или Т-1? Такая преступная партизанщина оказалась нам позволительной из за статуса прифронтового города. На одетых в форму внимания не обращали, а что они там чертят вникать у начальства желания не было. На фоне огромной массы дармоедов при действующей армии, на пару десятков недоофицеров никто внимания не обращал, да и объесть фронтовиков им не получалось - латышских стрелков кормили в основном свои же рыбаки и крестьяне. А о том, что это не ряженные, а настоящие военнослужащие, уж я позаботился - ибо воинский распорядок дня никто не отменял. Утро начиналось с гимнастики и пробежки, для чего специально я Наная вытребовал и уж он со своей борьбой издевался над господами подпрапорщиками, как только мог.

Да и не только над ними, моя жёнушка так же пошила себе спортивные шаровары. За ней и барышни наши вольнонаёмные, на упражнения запросились и вместе с кавалерами (неизбежное свершилось - основной закон отменить невозможно) усиленно занимались ногодрыганьем и рукомаханием, да и так же прочими способами самоистязаний и потех. После завтрака уже не до потех было, дел невпроворот. Народ вставал за чертёжные доски и брался за логарифмические линейки. Среди барышень нашлась ремингтонщица, а брат привёз мне из Европы печатную машинку. Тогда принялся я надиктовывать, пока не забылось всё, что обнаружилось в вобранном сознании-памяти капитана Паулса. Он оказался старательным зубрилой, и всё свободное время посвящал изучению инструкций и уставов. Вот с них то и началось наше книгопечатанье. Принялись мы переносить на бумагу самый "свежий" Боевой устав бронетанковых и механизированных войск 1944 года выпуска, а следом так же зазубренный Боевой устав пехоты Красной Армии 1943 года. Скопилось в черепушке у старательного офицера ещё много всякого мусора, вплоть до Устава караульной службы и тому подобного. Только перенеся весь этот бред на бумагу, получал я моральное право забыть ахинею как кошмарный сон. Но если я мечтал освободиться, то невольно слушавшие за кульманами от "гуру" эти "откровения" подпрапорщики, внимали как евреи, заветам Моисея, тайком потом записав их в свои тетрадки вплоть до запятых. Но главное - и жить стали они по Уставу, изрядно облегчив мне и себе службу. Вот что значит чуть добавить в общение доставшийся от бабули дар нейролингвистического программирования.

Прибился к нам и Данилка, его синекура военпреда завершилась с окончательной эвакуацией РБВЗ в Москву. Но перед тем, вопреки нелюбви государя-императора к автоматическому оружию, успел он наладить на своём участке даже мелкосерийное производство ППС-43, в своей новой жизни, скромно названный Автомат Колесникова, сокращённо АК. Первый экземпляр, что отвёз потом вместе с деревянной копией-моделью автоматической пушки брат к нашему "агенту" Янсону в шведском А/О"Гускварна", смастерил он под 9-мм патрон. Приладив 20-см ствол от трофейного "артиллерийского" Люгера, а так же банку круглого барабанного магазина на 50 патронов. Для "местного потребления" стволы пошли из накопившейся у ружейного мастера кучи пришедших в негодность Винчестеров и Мосинок. Под "русский" калибр подходил пистолетный патрон от Маузера, а этого добра на борту захваченной бригантины нашлось с избытком. Так как магазин так же делать пришлось коробчатым, то отличий от "вспомнившегося" мне прототипа практически не осталось. А наше подразделение целиком оказалось вооружено автоматическим оружием, на обучение владения коим так же пришлось время изыскивать. Ещё полукустарно набили мы древесным углём консервные банки и заменили ими регенерирующие патроны к трофейным противогазным маскам. Отражение газовой атаки являлось главным учением, проводимым в команде конструкторов.