Смерть моя, жизнь моя

Пожилой дх’эр надел на глаза странного вида очки, застегнул их сзади на затылке. Взял мою правую руку и принялся рассматривать татуировку. Долго, время от времени переключая что-то у переносицы. Водил специальной тонкой палочкой, словно сотканной из лучей света, по моим узорам.

Не знаю, что он там видел, но рассматривал, наверное, не меньше получаса.

– Сложно сказать, дх’эр Сольгард, – выдал, наконец, устало сняв свой непонятный прибор. – У вашей жены больше Инье, чем у всех виденных мной до этого ниатари. Но не уверен, что её было бы достаточно, чтобы зачать за пределами Драххана. Я предложил бы вам съездить ко мне... но срок, насколько я понял, слишком мал. Возможно, имеет смысл понаблюдать?

– А это не может быть... проявление чего-нибудь другого? – воскликнула я.

– Может, – согласился доктор. – Очень, очень странный третий цвет.

– Мы поедем, – мрачно произнёс Эллинге.

Энир кивнул, сложил очки и палочку в специальную переливающуюся коробку и засунул в сумку.

– Что ж. Поехали.

– Что? Что это может быть? – не выдержала я, пока Эллинге за руку вёл меня к лестнице, а доктор следовал за нами.

– Мы не всегда можем предсказать поведение Прада в этом мире, – отозвался сзади Энир. – Особенно когда ниатари оказывается за пределами защитных узоров.

***

Внизу нас ждал самодвижущийся экипаж Эллинге. Извечный Брен на водительском месте.

Мы втроём разместились в салоне, Брен поднял машину в воздух, развернулся и полетел куда-то напрямик над башнями.

Рассмотреть Драххан толком не успела: через несколько минут мы приземлились на крыше одной из невысоких, скорее плоских башен. По едва уловимому духу, какими-то интуитивными чертами она напоминала госпиталь или клинику.

Наверху не было зимнего сада: спустившись со стоянки, мы попали в светлый, с едва уловимым оттенком морской волны коридор. Множество закрытых дверей без ручек, редкие окна там, где вместо комнат оставались открытые пространства.

Нам никто не встретился, Энир провёл в один из кабинетов, гораздо более отвечающий его Манье, чем остальные помещения.

Я не заметила никаких привычных узоров, будто двери сами собой открылись при появлении хозяина.

Внутри стоял стол и узкая лежанка, вокруг которой разместилось множество незнакомых приборов.

– Илесс, пожалуйста, ложитесь, – произнёс Энир, махнув рукой в сторону лежанки.

Один из приоров брызнул светлым веществом, и на ней сверху оказалась тонкая белая простынка. Новая, чистая, её даже расправлять не нужно было – так ровно, аккуратно она покрыла поверхность.

Поглядывая на мужа, я осторожно прилегла. Эллинге сел рядом на круглый табурет, не отпуская мою левую руку. Видимо, правую предоставлял для исследования.

Раздался звук льющейся воды – доктор вымыл руки и вернулся к нам уже в бирюзовом комбинезоне.

– Это не больно, – улыбнулся мне. – Приборы лишь просвечивают разные уровни ммм... тканей и энергий. Просто лежите спокойно.

Следующие полчаса, если не час, я лежала. Приборы вокруг поскрипывали, поклацывали. Иногда виднелись тонкие лучики, иногда – ничего. Но доктор бегал между ними, что-то подстраивал, подходил к экранам, рассматривал и снова подстраивал, поворачивал моё запястье, просил повернуться меня – и опять, опять...

Эллинге молчал, но иногда мне казалось, на его переносице образуется тревожная складочка. Впрочем, едва замечал мой взгляд, сразу же улыбался, показывая, будто всё в порядке.

– Ну что могу сказать, – наконец, подошёл к нам дх’эр доктор. – Очень похоже, что вас можно поздравить, дх’эр Сольгард, ниатари. Срок слишком мал, поэтому вероятность ошибки не исключена. Примерно через неделю, две смогу сказать точнее.

Эллинге едва уловимо нахмурился. Ох, не хочет же он сказать, что этих двух недель может не быть? Что там с хирровым Разломом?!

– Каналы Инье у вашей жены очень широкие, – продолжил доктор, и Сольгард улыбнулся. Наконец-то открыто. – Есть вероятность, что она могла забеременеть за пределами Драххана. Это практически невозможно... и это потрясающая новость! В мире Эрсе появляются ниатари, которые несут в себе больше Инье, чем... чем обычно.

Эллинге улыбнулся – с теплотой и какой-то даже гордостью.

– И? – подался вперёд.

– К сожалению, самой силы не хватает, чтобы... не так много, как хотелось бы.

Энир вовремя прикусил язык, но Сольгард, похоже, понял всё, что он не сказал. Едва уловимо помрачнел, очень стараясь не подать виду. Но я, наверное, тоже поняла: не хватит, чтобы родить. Мало Инье, мало женской силы, необходимой, чтобы выносить ребёнка.

– Если бы вы остались за пределами Узоров, – обернулся ко мне, – возможно, сбросили бы беременность, даже не подозревая о ней. Но теперь вам ни в коем случае нельзя покидать наши города. Как только узоры начнут реагировать...

– Реагировать? – не поняла я.

– Вы заметите. Проходя рядом, будете чувствовать их. Они станут изменяться. Тянуться к вам. И если вдруг сделается плохо – обязательно идите к ближайшему, он напитает силой. Дх’эр Сольгард расскажет, где какие есть.

Энир глянул на Наместника и вдруг протянул мне какой-то прямоугольный предмет: