Смерть по-соседски

Я сообщил ей все данные о своем росте, весе, семейном положении, и девушка отправилась выбирать одежду, как она выразилась, «на свой вкус». Я польстил ей, сказав, что у такой красавицы и вкус должен быть таким же прекрасным, и направился к примерочной. Вскоре она подошла с грудой штанов, рубашек, футболок и даже носков, хотя про носки я ничего не говорил. Ну да ладно. Их тоже не мешало бы сменить.

Я стал примерять принесенную одежду и, потратив на это дело около десяти минут, почувствовал себя измотанным до предела. Одетый во все новое, я вышел из примерочной. Девушка посмотрела на меня, и на ее лице появилось еще одно выражение. Кажется, оно зовется восхищением. Оно было таким откровенным, что мне стало не по себе.

– Вы замечательно выглядите! – сказала она, лучезарно улыбаясь. – Можно сразу на обложку!

Я никогда не считал себя красавцем, но за последнюю пару часов уже вторая девушка говорила о моей красоте, в чем я был с ними категорически не согласен. Но сейчас меньше всего хотелось с кем-то спорить, тем более на тему внешности, и я поблагодарил ее, отметив, что она тоже очень симпатична и что я бы посчитал за счастье прогуляться с такой красивой девушкой.

Лесть проняла ее, и яркий румянец, вспыхнувший на щеках, выдал с головой все ее девичьи мечтания. Она стала пробивать на кассе сумму за покупки, но я спросил, достаточно ли тех денег, что уже заплатил. Она ответила, что более чем, и мне полагается сдача, на что я великодушно разрешил не пробивать чек, а сдачу предложил оставить себе, как вознаграждение за проявленную заботу. Чем окончательно смутил продавщицу, цвет лица которой из ярко-красного стал пунцовым.

На прощание еще раз сказал спасибо и пообещал, что буду заходить в магазин каждый раз, как попаду в какой-нибудь переплет. Полагаю, она ждала, что я попрошу номер ее телефона, но, прикинувшись ослом, я не стал этого делать.

Пакет с окровавленной одеждой я выбросил у следующего павильона и, почти неузнаваемый, зашагал в сторону метро.

Газетчики уже разошлись, но рядом со станцией работал газетный киоск, и, не найдя там «МК», я приобрел журнал «Интим», в котором объявлений о саунах и прочих радостях для «состоятельных господ» было на каждой странице по сотне, если не больше. Выбрав парочку телефонов, я уже хотел набрать их с мобильного, когда здравая мысль, явление довольно редкое в моей жизни, остановила меня.

Зайдя в метро и купив там телефонную карту, я прошел к ставшим почти анахронизмом телефонам-автоматам и набрал первый номер. Он был занят, и я набрал следующий в списке. Этот оказался свободен, и, заказав сауну на всю ночь, я вышел на улицу.

Такси поймал почти сразу и, согласившись на заломленную, на мой взгляд, цену, уселся на заднее сиденье и погрузился в раздумья. Я уже давно сообразил на какие деньги гуляю. Это была плата за меня, точнее, за мое устранение. Единственный путь, которым они могли вычислить, кто я такой, – это подаренный полковником смартфон. Катя говорила, что нас подслушивают, и, возможно, тогда-то номер и засветился. И первое, что вероятнее всего мне следовало сделать, это избавиться от телефона; но я не мог на это пойти по одной-единственной причине – Катя знала только этот номер и найти меня могла, лишь позвонив на него, поскольку дома в ближайшем десятилетии появляться я и не собирался.

В этих размышлениях я чуть было не потерял главный вывод – что искали не меня, а телефон! Вспомнилось, что в гостинице на меня обратили меньше внимания, чем на Германа, открывшего дверь, но еще минуту назад я бы мог подумать, что исключительно из-за комплекции. Сейчас же все логичнее молотила в изнуренный событиями мозг мыслишка, что те парни просто не знали, кого нужно убить. Один – хорошо, двое – что ж, значит, двоих! Игра, в которой умирали мои друзья, и пропадал единственный союзник, начинала приобретать правила, по которым можно было выстроить стратегию. Есть телефон, по которому меня можно найти, и у меня же имеется то, что заинтересует абсолютное большинство СМИ, не говоря уже о спецслужбах. Как говорил мой погибший друг – есть о чем поторговаться.

Вынув пачку банкнот, я прикинул, что в ней должно было быть не меньше десяти тысяч, а если это половина суммы, что удвоилась бы после исполнения заказа, то выходило, что мою глупую голову оценили не так уж и дешево. По крайней мере после утреннего происшествия с бомжами, ко мне стали относиться серьезнее, раз не поскупились и вместо одного прислали сразу троих киллеров.