Смерть понтифика

Ганс почувствовал, как при виде пятерых кардиналов, идущих по коридору, у него по спине ползут мурашки. Обычно дружелюбные, благочестивые лица выглядели злобными и перекошенными, а развевающиеся черные одеяния придавали этим людям мрачный, зловещий вид.

Никто не проронил ни слова. Войдя, закрыли дверь.

Его Святейшество не заметил появления пяти прелатов — он привык к подобным неурочным визитам. Спокойно стоял, разглядывая римские кровли из окна своего кабинета. С того самого злополучного конклава, на котором его назначили Верховным понтификом, в курии не прекращались интриги и заговоры: папа знал, что его окружают волки.

Альбино Лучиани вздохнул и, не оборачиваясь, произнес:

— Вы сильно опоздали.

Вийо краем глаза взглянул на своих спутников и подал едва уловимый знак рукой: просил не мешать его разговору с понтификом.

Обернувшись, Иоанн Павел I взглянул на посетителей с той благодушной улыбкой, которая лишь усиливала подозрения недоброжелателей:

— Да, вы очень опоздали, к тому же я рассчитывал и на визит других кардиналов. Хотелось бы встретиться со всеми вами вместе. Я думал, что, в свете некоторых событий, вы собирались опровергнуть некоторые из возложенных на вас обвинений.

— Обвинения ничем не обоснованы, Святой Отец, — произнес де Бони, выглядывая из-за спины Марцинкуса.

— Разумеется, кардинал. Вы же могли и не приходить сюда, — понтифик сел за рабочий стол. Пятеро кардиналов по-прежнему стояли. Понтифик открыл один из лежащих на столе футляров и взглянул на прелатов через стекла очков. Затем снова принялся просматривать бумаги. — Несколько дней тому назад, как вам наверняка известно, я принимал делегацию американских спецслужб.

Вийо прерывисто вздохнул. Наконец хоть какая-то польза от американцев! Разумеется, из ЦРУ ему сообщили, что внутри курии существуют некоторые политические группировки, члены которых по каким-то неясным причинам нападают на Государственного секретаря и на Марцинкуса. Быть может, американцы убедят Иоанна Павла в том, что П-2 не существует.

— Есть важная новость, Святой Отец. Разумней было бы поддерживать с США хорошие отношения. ЦРУ всегда оказывало Церкви большую помощь, а руководство разведуправления — крайне благочестивые люди.

— Вероятно, кардинал Вийо, вам не известно, что ЦРУ — не единственная разведывательная организация в Америке. К тому же не все судьи и политики США «благочестивы» настолько, как вам хотелось бы. К примеру, друзья, посетившие меня, были гораздо менее благочестивы, чем вы.

— Таковы испытания, что ниспосылает нам Господь, — пробормотал кардинал Казароли. — Будем же стойкими перед искушениями дьявола, Святой Отец.

— Да. Надеюсь, вы сможете устоять перед соблазнами.

Альбино Лучиани встал, держа в руке футляр от очков, и принялся размахивать им перед кардиналами. Во взгляде его негодования было больше, чем скорби — то, что он услышал, переходило все мыслимые границы.

— Что вы делали все это время?

— Наша жизнь посвящена благу Церкви, Святой Отец, — строго ответил Вийо.

— Благу Церкви? — гневно переспросил Лучиани. — Да разве нуждается Церковь в том, чтобы ее слуги собирались на шабаши и тайные сборища, кардинал Вийо?! С каких это пор Церковь позволяет своим пастырям объединяться с масонами, кардинал Полетти? Разве Церковь обеспечивает свое процветание процентами с грязного золота на Багамах и прочих оффшорах, монсеньор Марцинкус? И с каких это пор Рим интересуется порнографией, монсеньор Де Бони? А может, кардинал Казароли, мы проявляем благочестие, ввергая страны в пучину гражданской войны?

Каждому из названных хотелось оправдаться, но Вийо перешел в контратаку:

— Святой Отец, это весьма серьезные обвинения!

— Возмутительно! — пробормотал Полетти.

— Клевета! Кто распускает эти слухи? — спросил Казароли.

Папа Иоанн Павел I искоса посмотрел на кардиналов:

— Разумеется, это человек, который достаточно хорошо с вами знаком.

Набравшись смелости, Марцинкус сделал шаг вперед и гневно воскликнул:

— Если Святой Отец не в состоянии узнать поступков, совершенных во благо Церкви, то его, возможно, следует лишить сана!

Именно священник, отвечающий за финансы Ватикана, старый враг Иоанна Павла — еще с тех нор, как тот был патриархом Венеции, — именно он долго разрабатывал план, согласно которому понтифика должны были признать недееспособным.

— Монсеньор Марцинкус, конечно же, способен понять разницу между словами «во благо» и «благовидно»?! — воскликнул понтифик.

Де Бони ухватил Жан-Мари Вийо за сутану и захотел было приблизиться, чтобы попросить прошения:

— Святой Отец… возможно, мы поступали плохо, но из благих намерений…

— Отойдите от меня! — воскликнул понтифик, — если вы действовали по злому умыслу, то вас покарает Бог. А если по недомыслию, то, значит, мои предшественники были слепы. В любом случае, вам придется покинуть прежние посты.

Вийо с ненавистью взглянул на папу:

— Вы этого не сделаете!

— Я завтра же издам распоряжение, чтобы вас других членов курии сместили с постов, кардинал Вийо, — изрек Лучиани.