Смерть после жизни (СИ)

Упорно отодвигавшийся от ее руки Фродо, полузадушенно вскрикнул и потерял сознание, и, прежде чем Морин успела дотянуться до кольца, сияющий мертвенным светом моргульский клинок вонзился ему в плечо. Нащупав теплый (для нее он всегда был именно таким) ободок на похолодевшем пальце, девушка заглянула под скрывающий гнилую могильную пустоту капюшон.

Ударить ее мечом призрак не сможет… наверное, но просто отнять желанную добычу вполне. Тяга к кольцу и воля Хозяина гораздо сильнее, чем страх перед тем, что он не мог не почувствовать в ней.

— Морин! Еще огонь, быстро!

Яростно размахивающий двумя большими горящими ветками Арагорн возник, казалось, прямо из темноты. Назгулы по змеиному зашипели, пятясь от пламени.

— Арагорн… — силы почему-то враз оставили ее и бежать никуда не хотелось. Ноги налились свинцовой тяжестью, и кольцо чуть не выпало на землю из самопроизвольно разжавшихся пальцев.

Призрачные слуги Майрона боятся огня, как она могла не подумать. Сейчас нуменорец прогонит жалкую дохлятину, он все может, разве они сравнятся с ним? Хотелось просто смотреть, как… не упустив ни мгновения.

— Быстрее! — следопыт ловко орудовал факелами, заставляя огонь сливаться в сплошной пылающий круг.

Две черные фигуры сразу вспыхнули, как солома, с легким сухим треском, и с полным бессильной ярости воем скрылись за вершиной, отступая вниз. Но остались еще трое, и один сумел зайти за спину следопыта, держа наготове отравленный черным чародейством меч.

— Берегись, нуменорец!

Как он смеет, мерзкая тварь Майрона!

Бежать за огнем к, наверное, уже из последних сил тлеющему костру коротышек слишком долго… даже для умеющего быстро бегать. Слова мордорского наречия, оставляющие гадкий тухло-металлический привкус во рту, на этот раз подобрались сразу.

— Ты хочешь его, объедок могильных червей? Смотри!

Морин разжала кулак, и кольцо пленительно засияло на ладони ярким золотым соблазном. Так золото могло сиять только у нее. Кольценосцы развернулись с надсадным шипением, но не набросились сразу, а чуть помедлили, словно преодолевая некоторое сопротивление.

Этого хватило, чтобы Арагорн сумел коснуться двоих еще не окончательно прогоревшим факелом. А с третьим, уже готовым схватить Морин, со звоном скрестил меч, отпихнув ее в сторону.

Она испуганно вскрикнула и прижалась к стене, напротив так пока и не вернувших себе дар речи хоббитов, поедая взглядом дерущихся. Но оставшийся без поддержки назгул после нескольких ударов отступил, словно уполз во тьму, издав на прощание полный ненависти и неудовлетворенной жажды крик.

— Я не опоздал? — Арагорн приблизился вплотную незаметно, пока она успела один раз моргнуть.

Безжизненно тусклая, как отравленная моргульским колдовством сталь, луна, сделала его лицо постаревшим и усталым, от многих битв, лишений, постоянного напряжения и долгого ожидания обещанного счастья. Верный страж обманчиво-идеального мира бессмертных эльфов, потерявших за долгие эпохи интерес и вкус к живой настоящей жизни, да и не имевших их никогда.

Несчетные мили неторных дорог сквозь бьющий в лицо ледяной дождь, глухая боль старых ран, отсыревший плесневелый сухарь в кармане, все время «должен» и никогда просто «хочу». Морщины глубже, чем при свете дня, прорезали лоб и переносицу, тени под глазами стали почти черными.

— Арагорн…

Руки сами собой легли на плечи, ощутив их стальную крепость и тепло сквозь толстую шершавую ткань плаща. Морин только сейчас заметила эльфийскую безделушку, украшавшую ворот — серебристо-белый резной трилистник. Как же жаль, что она не потерялась в бою и не сгинула, хрустнув под окованными железом назгульскими сапогами. Он всего на мгновение тесно прижал ее к себе, сжав руки за спиной, серые глаза потеплели и глубокая морщинка между бровей чуть разгладилась.

— Не бойся, все уже кончено… пока.

— Ты так устал… нуменорец.

Прижимаясь к уже разомкнувшему мимолетные объятия Арагону, Морин опять словно помимо воли коснулась его лица и осторожно провела пальцем чуть ниже губ, по заросшему колючей полуседой щетиной подбородку, мучительно желая вновь ощутить жар сжавшихся за спиной жестких рук. Следопыт вздрогнул, но не поспешил отодвинуться, только молча вдохнул запах ее волос. Плотно сжатые обветренные губы чуть было не коснулись ее губ, позволив почувствовать легкий аромат трубочного зелья и известных только следопытам горьких трав. Доставляющее столько неведомых проблем человеческое сердце замерло в ожидании чего-то, неиспытанного еще никогда.

Но Арагорн резко отстранился, встряхнув головой, словно очнулся от несвоевременной сонливости, лишь напоследок провел ладонью по ее волосам, вспыхнувшая теплота без следа ушла из его взгляда, сменившись прежней озабоченной усталостью.

— Все живы? — своим обычным тоном, может, только чуть более обеспокоенно спросил он.

— Да… — изо всех сил стараясь опять не расплакаться (как это уже замучило), глухо ответила Морин. — Но с Фродо не все хорошо… совсем. Он ранен… потому что надел кольцо, я говорила… Мне пришлось его забрать, вот. Но лучше не прикасайся.