Читаем Смерть, ритуал и вера. Риторика погребальных обрядов полностью

Шведские крематории отличаются от крематориев в Англии тем, что в них обычно есть морг для хранения тел. Нет ничего необычного в том, что весь период от смерти до окончательного погребения праха занимает от двух до трех недель — более чем в два раза дольше, чем в Великобритании. Отчасти это связано с тем, что крематориев пропорционально меньше, чем в Англии, но еще и потому, что многие шведские семьи хотят собраться вместе из разных частей страны, что лучше делать по пятницам или в выходные, чем в будние дни, когда пропуск работы означает утрату зарплаты. Это означает, что по пятницам в крематориях становится многолюдно. Все чаще семьи проводят отпевание в местной приходской церкви, а не в крематории. Это означает, что гроб, который, возможно, хранился в морге крематория, приносят в приходскую церковь для погребального обряда, а затем возвращают для ожидания кремации. Таким образом, акт кремации отделен от самой похоронной службы не только по времени, но и по месту. Что касается церковного ритуала, то и форма, и содержание службы при кремации идентичны погребальной службе в церкви. Несмотря на существование множества вариантов формулировок, в тексте службы нет никаких указаний на то, что одно тело будет захоронено, а другое — кремировано. Идея о том, что похороны — путем погребения или кремации — в конечном счете приводят к возвращению тела в землю и в прах, сохраняется как вербально, так и ритуально. Во время шведского лютеранского обряда священники обычно трижды выкладывают крест из земли на гробе, говоря: «Ты дал ему жизнь. Прими его в свой мир. Ради Иисуса Христа подари ему радостное воскресение». Хотя эти слова ясно вторят стандартным христианским словам против смерти, использование земли в обряде, задуманном как служба кремации, может показаться противоречивым тем, чья литургия, хотя бы минимально, включает прямую отсылку на кремацию. С практической точки зрения этот символизм становится более уместным, когда мы узнаем, что многие из этих церемоний проводятся в церквях на значительном расстоянии от крематория и что кремация даже не происходит в тот же день. В Швеции кремированные останки хоронят на кладбищах с очень ограниченными возможностями для размещения останков в местах по личному выбору, поскольку кремация и захоронение стали тесно связаны в символическом смысле. Это особенно очевидно во время службы кремации: обряд, который раньше проводился на кладбище, теперь перенесен в церковь. Ближе к завершению службы семья умершего, а затем другие родственники, друзья и члены общины покидают свои места и подходят к гробу, стоящему на носилках в передней части церкви. Они обходят вокруг гроба, останавливаются на мгновение у его изголовья и встают в честь и память погибших; многие кладут на него цветок, перед тем как слегка поклониться или, если это женщины в традиционных деревнях и городах, сделать реверанс, а затем вернуться на свои места. Во время захоронения эта практика происходит на кладбище, когда семья и друзья обходят вокруг могилы и бросают цветы. Другими словами, обычай, возникший и до сих пор используемый в погребении, был перенесен на кремацию.

Что касается ритуального времени, скорость шведской кремации невелика, поскольку период между смертью и окончательным захоронением праха занимает много времени. Горюющие находятся в разлуке с мертвыми в течение значительного периода. Иначе обстоит дело в некоторых французских крематориях, например в крематории Бордо, который представляет собой типичный крематорий большого города и обслуживает еще и обширную сельскую общину. Здесь очень вероятно, что панихида состоится в местной приходской, скорее всего католической церкви. Официальный обряд в часовне крематория короткий и просто предает тело кремации, но на следующем этапе происходит полная инверсия шведской ситуации. Гроб немедленно изымают из часовни и тут же кремируют. Семья и скорбящие удаляются в комнату ожидания, где они могут послушать музыку или иным образом занять себя на полтора-два часа, пока тело кремируется, превращается в пепел, помещается в урну и передается семье. Затем семья возвращается домой с кремированными останками, которые могут быть похоронены в семейной могиле на местном кладбище. Здесь скорость чрезвычайно высока. Семья прибыла с мертвым телом в гробу и уходит с его прахом в урне. Вместо того чтобы занимать много дней или пару недель, обряд выполняется за несколько часов. Такая практика становится менее распространенной, поскольку популярность кремации во Франции растет вместе с загруженностью каждого крематория.

Англия занимает промежуточное положение: большая часть служб (70 или более процентов всех похорон) происходит в часовнях крематориев, кремация выполняется в тот же день, а родственники получают прах несколькими днями позже.

Ретроспективная реализация идентичности

Перейти на страницу:

Все книги серии Studia religiosa

Свято место пусто не бывает: история советского атеизма
Свято место пусто не бывает: история советского атеизма

Когда после революции большевики приступили к строительству нового мира, они ожидали, что религия вскоре отомрет. Советская власть использовала различные инструменты – от образования до пропаганды и террора, – чтобы воплотить в жизнь свое видение мира без религии. Несмотря на давление на верующих и монополию на идеологию, коммунистическая партия так и не смогла преодолеть религию и создать атеистическое общество. «Свято место пусто не бывает» – первое исследование, охватывающее историю советского атеизма, начиная с революции 1917 года и заканчивая распадом Советского Союза в 1991 году. Опираясь на обширный архивный материал, историк Виктория Смолкин (Уэслианский университет, США) утверждает, что для понимания советского эксперимента необходимо понять советский атеизм. Автор показывает, как атеизм переосмысливался в качестве альтернативной космологии со своим набором убеждений, практик и духовных обязательств, прослеживая связь этого явления с религиозной жизнью в СССР, коммунистической идеологией и советской политикой.All rights reserved. No part of this book may be reproduced or transmitted in any form or by any means, electronic or mechanical, including photocopying, recording or by any information storage and retrieval system, without permission in writing from the Publisher.

Виктория Смолкин

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука
Новому человеку — новая смерть? Похоронная культура раннего СССР
Новому человеку — новая смерть? Похоронная культура раннего СССР

История СССР часто измеряется десятками и сотнями миллионов трагических и насильственных смертей — от голода, репрессий, войн, а также катастрофических издержек социальной и экономической политики советской власти. Но огромное число жертв советского эксперимента окружала еще более необъятная смерть: речь о миллионах и миллионах людей, умерших от старости, болезней и несчастных случаев. Книга историка и антрополога Анны Соколовой представляет собой анализ государственной политики в отношении смерти и погребения, а также причудливых метаморфоз похоронной культуры в крупных городах СССР. Эта тема долгое время оставалась в тени исследований о политических репрессиях и войнах, а также работ по традиционной деревенской похоронной культуре. Если эти аспекты советской мортальности исследованы неплохо, то вопрос о том, что представляли собой в материальном и символическом измерениях смерть и похороны рядового советского горожанина, изучен мало. Между тем он очень важен для понимания того, кем был (или должен был стать) «новый советский человек», провозглашенный революцией. Анализ трансформаций в сфере похоронной культуры проливает свет и на другой вопрос: был ли опыт радикального реформирования общества в СССР абсолютно уникальным или же, несмотря на весь свой радикализм, он был частью масштабного модернизационного перехода к индустриальным обществам? Анна Соколова — кандидат исторических наук, научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН, преподаватель программы «История советской цивилизации» МВШСЭН.

Анна Соколова

Документальная литература
«Ужас Мой пошлю пред тобою». Религиозное насилие в глобальном масштабе
«Ужас Мой пошлю пред тобою». Религиозное насилие в глобальном масштабе

Насилие часто называют «темной изнанкой» религии – и действительно, оно неизменно сопровождает все религиозные традиции мира, начиная с эпохи архаических жертвоприношений и заканчивая джихадизмом XXI века. Но почему, если все религии говорят о любви, мире и всеобщем согласии, они ведут бесконечные войны? С этим вопросом Марк Юргенсмейер отправился к радикальным христианам в США и Северную Ирландию, иудейским зелотам, архитекторам интифад в Палестину и беженцам с Ближнего Востока, к сикхским активистам в Индию и буддийским – в Мьянму и Японию. Итогом стала эта книга – наиболее авторитетное на сегодняшний день исследование, посвященное религиозному террору и связи между религией и насилием в целом. Ключ к этой связи, как заявляет автор, – идея «космической войны», подразумевающая как извечное противостояние между светом и тьмой, так и войны дольнего мира, которые верующие всех мировых религий ведут против тех, кого считают врагами. Образы войны и жертвы тлеют глубоко внутри каждой религиозной традиции и готовы превратиться из символа в реальность, а глобализация, политические амбиции и исторические судьбы XX–XXI веков подливают масла в этот огонь. Марк Юргенсмейер – почетный профессор социологии и глобальных исследований Калифорнийского университета в Санта-Барбаре.

Марк Юргенсмейер

Религия, религиозная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
Месмеризм и конец эпохи Просвещения во Франции
Месмеризм и конец эпохи Просвещения во Франции

В начале 1778 года в Париж прибыл венский врач Франц Антон Месмер. Обосновавшись в городе, он начал проповедовать, казалось бы, довольно странную теорию исцеления, которая почти мгновенно овладела сознанием публики. Хотя слава Месмера оказалась скоротечна, его учение сыграло важную роль в смене общественных настроений, когда «век разума» уступил место эпохе романтизма. В своей захватывающей работе гарвардский профессор Роберт Дарнтон прослеживает связи месмеризма с радикальной политической мыслью, эзотерическими течениями и представлениями о науке во Франции XVIII века. Впервые опубликованная в 1968 году, эта книга стала первым и до сих пор актуальным исследованием Дарнтона, поставившим вопрос о каналах и механизмах циркуляции идей в Европе Нового времени. Роберт Дарнтон – один из крупнейших специалистов по французской истории, почетный профессор в Гарварде и Принстоне, бывший директор Библиотеки Гарвардского университета.MESMERISM AND THE END OF THE ENLIGHTENMENT IN FRANCE Robert Darnton Copyright © 1968 by the President and Fellows of Harvard College Published by arrangement with Harvard University Press

Роберт Дарнтон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука

Похожие книги

Курс эпохи Водолея
Курс эпохи Водолея

Целью настоящей работы является раскрытие приоритетов внешней концептуальной власти. Эти приоритеты позволяли библейским «пчеловодам» в интересах западной цивилизации устойчиво поддерживать режим нищенского существования в нашей стране, располагающей богатейшим природным и интеллектуальным потенциалом. За этим нет никаких заговоров, за этим стоят не осмысленные народом России схемы внешнего управления по полной функции, подмявшие как нашу государственность, так и процессы становления личности Человека Разумного. Так трудолюбивые пчелы всю жизнь без протестов и агрессий кормят работающих с ними пчеловодов.Пчеловоды «пчеловодам» — рознь. Пора библейских «пчеловодов» в России закончилась.

Виктор Алексеевич Ефимов

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / История / Философия / Религиоведение / Образование и наука
Эволюция бога. Бог глазами Библии, Корана и науки
Эволюция бога. Бог глазами Библии, Корана и науки

Эта книга — грандиозный рассказ о том, как родился, взрослел и становился нравственно совершеннее Бог иудаизма, христианства и ислама. Опираясь на самые авторитетные исследования по археологии, теологии, библеистике, истории религий и эволюционной психологии, автор показывает, как многочисленные кровожадные племенные боги войны становятся одним богом, ревнивым, высокомерным и мстительным. Затем этот бог преображается в Бога сострадания, любящего и заботящегося обо всех.Вы узнаете, почему появились боги и как развивались представления о них; зачем нужны шаманы, жрецы, епископы и аятоллы; как бог иудеев победил других богов и стал единственным истинным богом, были ли у него жена и дочь; кто изобрел христианство, как менялись представления об Иисусе, почему христианство выжило; чем объяснить триумф ислама, приверженцем какой религии был Мухаммад, как понимать Коран; есть ли будущее у религиозного взгляда на мир. Издание адресовано как широкому кругу читателей, так и специалистам.

Роберт Райт

Религиоведение / Образование и наука