Смерть, ритуал и вера. Риторика погребальных обрядов

Собрав воедино горе, харизму и развитие религий, справедливо закончить эту главу указанием, что не все религиозные группы нуждаются в подобном стимулировании. Устоявшиеся религиозные традиции, отмеченные значительными смертями, окружающими их основателей, разительно отличаются от многих современных групп, появившихся в пространстве нью-эйджа примерно в последние сорок лет, во многих из которых смерть играла минимальную роль, если вообще существовала. Хотя эти сконцентрированные на индивидуальности движения и группы по развитию личности могут использовать понятия символической смерти, перекликающиеся с понятиями шаманской смерти, духовного возрождения или околосмертных переживаний, сомнительно, что они основаны на реальной смерти или на утрате их основателей. Это можно интерпретировать как появление либо другой формы религиозности, либо групп, которые окажутся недолговечными.

Глава 15

Светские жизнь и смерть

Чуть более века назад один христианский автор написал книгу «О месте смерти в эволюции»[730]

, в которой он пришел к выводу, что печаль здесь превратилась в радость. Многие религиозные толкования доказывали то же. Если мы предположим, что погребальные обряды представляют собой успешную адаптацию человека к смерти, что можно сказать об обрядах, проводимых в светском обществе? На протяжении всей этой книги я размышлял, что по мере того, как человеческое животное обретало самосознание, оно обнаружило, что смерть является серьезной проблемой: не только из‐за разрыва психологических привязанностей к близким или из‐за разрыва связей, имеющих социологическое значение для ориентированных на групповую деятельность людей, но и из‐за более высокого уровня парадокса самосознания, неспособного принять свое будущее небытие, — идея, которая не обязательно подразумевает страх смерти. Я предположил, что одна из основных причин успеха мировых религий заключается в их способности не только справляться с конкретными проблемами, но и обращать горе на пользу. В частности, я обратил внимание на то, что я назвал «словами против смерти», на форму позитивной риторики смерти, укорененную в теологии и литургии, посредством которых формулируются и выражаются верования в смерть, утрату и загробную жизнь. Насколько религия способна дать как отдельным людям, так и сообществам чувство преодоления смерти, настолько религия будет успешна. Я привлекал идею Мориса Блоха об отраженном завоевании, чтобы показать, как погребальные обряды могут придать чувство силы потерявшим близких, создав площадку ритуала, на которой обретают силу словесные обряды. Мы видели, как мировые религии формулируют некоторые проблемы и как национальные религии справляются со смертью на своем локальном уровне: как, например, индийские традиции были замечательно успешны в пределах своих культурных границ, а христианство разработало теорию и практику смерти, преодолевшие границы определенной культуры. Но времена меняются, и вопрос, как люди будут относиться к смерти в будущем, остается открытым.

Датаизм