Смерть старателя

Она согласилась поехать на озеро в ближайший выходной…

Теперь он каждую неделю ездил в Таммот и понимал, что жить дальше без Натальи не сможет. Да и она, не вдаваясь в ситуацию с его уфимской семьей, верила и ждала его каждый выходной, повисала на шее, как маленькая девочка и говорила столько ласковых слов, сколько не сказала родная мамочка.

Ахметшахову следовало завести на Синицыну дело оперативной профилактики — ДОП. Не завел, что его беспокоило, а оправдываться, врать не хотелось, если это обнаружится, если майор Труш начнет ворошить, копать под него.

До Таммота всего сорок километров грунтовой дороги, но на подъезде к поселку просело полотно из-за оттайки. Вдоль обочины стояли машины, все ждали, когда бульдозер разровняет отсыпанный в провал грунт.

— Вы, Тимур Фаридович, похоже, думаете, что я к вам излишне придирчив? — неожиданно разоткровенничался Труш, когда вышли из уазика, чтобы размяться. — Мне намекал подполковник Пилипенко, что вы у нас нежелательный кадр. «Залетный», как он выразился. Но я так не считаю. Работа поставлена в отделении хорошо. Отчет будет положительный. Я скоро выйду в отставку, мой вам совет, пробуйте перебраться в другое управление. Здесь ходу не дадут, даже при отличных оценках вашей работы.

Ахметшахова удивила откровенность совершенно незнакомого сотрудника из управления, поэтому выдохнул кратко: «Спасибо», — не понимая, что можно сказать еще и не есть ли это очередная проверка, чтобы и у него вызвать прилив откровенности.

— Эх, даже не верится, что смогу через полгода уехать на родину в Орловскую губернию и не будет этих сопок, морозов, разбитых дорог… «И сумасбродного полковника», — подумал Труш, но не сказал. — Я в пятнадцати кэмэ от Орла дом купил рубленый с большим подворьем. Заведу рысаков настоящих, парочку, больше не надо. Кто-то собачек заводит. А я лошадей люблю, иные из них умней человека.

Тимур понял, нет, этот разговор не подстава. Он тоже любил гривастых башкирцев и до последнего, когда приезжал к отцу в село Учалы под Стерлитамаком, просил, чтобы дали прокатиться или запрячь, или сводить на водопой в поводу низкорослого коня, усталого от тяжкой колхозной работы, которого он помоет в реке и пожалеет, сунув ему кусок рафинада. Конь обязательно фыркнет и улыбнется в ответ, чмокая бледно-розовыми мокрыми губами.

Цукан с походным рюкзаком и сумкой прямо от остановки автобуса пришел на технический склад. Не виделись с Маркеловым много лет, поэтому возникло удивленное: да ты, брат, постарел, полысел, словно оба разглядели в зеркале только теперь свое отражение, а в памяти жило совсем другое лицо без седины и глубоких носогубных морщин. «Да и ты, Колька, прижух и усох, словно копченый таймень». Посмеялись, потискали друг друга, протирая увлажнившиеся глаза.

Маркелов работал двенадцатый год заведующим техническим складом, где до этого постоянно прогорали ушлые специалисты. «Начальник, выручай!» — это он слышал десятки раз днем, случалось и ночью в сезон, когда работали круглые сутки старательские промприборы. Всем надо срочно и быстрей, без оформления накладных… Маркелова, осилившего семь классов сельской школы, считали вахлаком, пытались втянуть в переоформление новых и бэушных насосов, лебедок, совали деньги, иногда угрожали, а он посылал их громко отборнейшим матом. Постепенно его перестали доставать с такими проказами. Ревизия во второй год работы выявила приличную недостачу на складе, и он тут же покрыл ее из зарплаты и небольших своих накоплений. Месяц сидел с дочерьми на гольном хлебе, пока не заметил кто-то из поселковых.

Шоферы и старатели в складчину купили несколько коробок продуктов и, потаясь, когда Маркелов был на работе, завезли к нему прямо домой, поставили в холодном тамбуре. Эти мясные и рыбные консервы ели девчонки до самой весны, а старшая дочь рассказывала соседке, какой классный суп получается из бланшированной сайры с рисом.

И он бы «сгорел», как сгорали тут до него многие, но приняли рабочей техсклада неприметную пожилую бабенку из «бывших». Она за несколько месяцев, работая по вечерам и в выходные дни, обновила всю картотеку, сделала карточки из картона, а разграфку простой и понятной с пометками в два цвета: красная — выбыл, синяя — прибыл товар. Маркелов даже в лютый мороз в холодном ангаре крепил на материальные ценности согласно записи в картотеке бирки и удивлялся, как все упростилось, он теперь за минуту находил нужные шестерни, пружины, болты. А, главное, отчеты в конце года получались с нулевым дебетом-кредитом.

Маркелов жил с дочерьми в двухквартирном щитовом доме с печным отоплением, занимая целиком одну половину. Директор рудника предложил ему перейти в новый дом с паровым отоплением, но Маркелов снова удивил всех:

— Я привык, дочки большие. Отдайте квартиру молодым специалистам.