Смерть супермодели

— Мне жаль, я…

— Я не готов переносить тех. цехи в Азию. Они все домашние конструкторы с зарплатой. Я собеседую людей здесь для технического отдела, а еще нужно управлять персоналом, фабрикой и делать лекала. В итоге, у меня всегда два из трех. — Он был глубоко погружен в свои проблемы.

— Ты пытаешься сделать слишком много.

Кажется, он даже не слышал ее.

— Ты свою сестру видела?

— Да я…

— Она прибегала сюда каждый час. Она в панике. Ваш продавец выглядит как зомби. Он не знает, кто входит и выходит из этого выставочного зала.

— Она ничего не говорила. — У Лоры возникло ощущение, будто она падала, как будто упустила возможность сделать что−то правильно, и последствия уже нельзя исправить.

— Йони кричит на меня как банши. У вас куча всего на утверждение и на перспективы. И вам все это нужно организовывать. И если ты хочешь внести в список мой шерстяной креп, тебе нужно его примерить.

— Последние пару дней были действительно тяжелыми. Я видел еще одно мертвое тело. Этот раз…

— Стоп. — Он поднял руку и накрыл ее левой рукой.

— Я не хочу, чтобы Руби попала в тюрьму.

— Мне все равно.

— Что это должно означать? — Она была готова обидеться, на нее нападали, а она ненавидела сидеть в обороне.

— Ты создана делать только одну вещь. Шить одежду. Вот что ты должна делать.

— Я все еще могу шить.

— Нет, Лора, ты не можешь. Ты управляешь бизнесом, и этот бизнес зависит от тебя. Ты его опора в жизни. Через пару сезонов у вас будут сотрудники, чья работа будет зависеть от тебя, от того, как ты будешь действовать, и от того, насколько ты будешь любить то, что ты делаешь. То, что вы делаете сейчас, — это задаток. Ты слишком много работала, а теперь занимаешься чем−то другим, потому что перегорела.

— Я не перегорела. — Она чувствовала раздражение и хотела начать ругаться. Очевидно, он не знал ее вообще.

— Нет, ты действительно перегораешь, как и все остальные. Но ты не падаешь, как все остальные. Ты не берешь отпуск и не напиваешься. Ты вкладываешь всю эту энергию в то, что, как ты сами себя убеждаешь, очень важно. Но это не так.

— Как убийство и с обвинение в этом моей сестры может быть не важным?

— Ивана наняла Грейсона?

— Они делают только хуже.

— У твоей сестры есть адвокат?

— Да, и?

— А полиция Нью−Йорка?

— Не понимаю, как это…

— Если ты делаешь их работу, кто делает одежду, Лора? Кто управляет вашим бизнесом? Для тебя ничего важнее сейчас нет. У тебя нет хобби, и нет никаких обязанностей. У тебя нет личной жизни. Это твоя жизнь. Сейчас в Парсоне каждый выпускник с удовольствием возьмет под себя то, что есть у вас. И никто из них не будет смотреть на мертвые тела на обочинах. Никто.

Она не могла смотреть ему в лицо, поэтому продолжала пялиться на свои колени, на которых его рука накрывала её левую руку. Её правая рука весила килограмм сорок и была опутана бинтами, но Лора все равно думала: «Как так происходит? Мы держим руки на коленях, и это нормально?». Она задавалась вопросом, будет ли ее рука пахнуть как его, соленой водой, и заснет ли она, уткнувшись носом в ладонь.

Он продолжил.

— Иванна, ходит туда— сюда, задавая вопросы, где ты. По словам Пьера, вы еще не получили их поддержку. Пока в банке нет денег, вы должны доказать, что они того стоят, а когда чеки будут подписаны, ты сможешь взять половину выходного дня. Но вам нужно будет заказать ткань, и вы будете опустошены начисто, потому что нужно шить модели за шесть месяцев до того, как магазин вышлет вам чек. Ты должна доказать, что ты стоишь больших денег. Ты должна доказывать это каждую поставку, каждый сезон, каждый год.

— Это не похоже на работу на себя.

— Это миф. Мы все работаем на кого−то.

Она посмотрела в его кофейные глаза и задумалась над его историей, его жизнью и удивилась, откуда у него такие мысли.

— На кого работаешь ты? Ты сам себя финансируешь. Сам принимаешь решения.

— Мой босс — время.

Она сразу поняла, что он имел в виду, так как его преследовал призрак его фиброза и прогноз, который не простирался дальше сорока лет.

— Дай мне поспать, и я приду завтра, готовая ко всему.

— Иванна идет с помощником, поэтому нужно быть энергичной и веселой. Она захочет пойти на 40−ю улицу, а у меня шоу завтра, я не смогу прийти и все сгладить. Но ты принесешь всем билеты, как на свое собственное. Хорошо?

— Хорошо.

— Руби тоже. Она должна быть свободной и жизнерадостной весь день. С ней все будет хорошо, если ты позволишь всем делать свою работу. Если на этой неделе ты не будешь на высоте, то подведешь ее.

— Хорошо.

— Подготовь ткань на осень. Можешь одолжить пару журналов из моего кабинета, полистай.

— Хорошо.

— И не бойся.

Одного этого требования было для нее слишком много, даже если это было для ее же блага.

— Может, ты сейчас остановишься, пожалуйста? Ты не можешь целоваться со мной днем, а потом читать мне лекции по ночам. Ты больше не мой босс, и я не знаю, кто ты, но ты не знаешь ничего том, что мне нужно.

— А если бы я целовался с тобой прямо сейчас? Могу я читать тебе лекцию?