Смерть в пионерском галстуке

Он поднял с земли велосипед и, как и раньше, ведя его за руль, неторопливо зашагал в сторону ворот, еще сильнее ссутулившись. Ребята смотрели ему вслед, пока он не скрылся за кустами.

– А если не поймали? – вновь подала голос Силантьева, воскликнула с истеричными нотками: – А если это он сам и есть?

– Если сам, на фига ему тогда нам об этом рассказывать? – резонно заметил Киселев. – Наоборот бы молчал.

– А потом тайком бы вернулся, пока мы спим… – подхватил Рыжий, но договорить ему не удалось, само собой, Настя вмешалась, одернула, как обычно:

– Максим!

Хотя и ее никто не расслышал за громким воплем Силантьевой:

– Вы совсем идиоты? Совсем ничего не понимаете? – выкрикивала она нервно подрагивающим голосом. – Обычные страшилки, выдумки? Вам же живой человек все рассказал, предупредил, чтобы уходили быстрее отсюда. И что вообще не надо было сюда идти. А вы только сидите, ржете. А я так и знала.

– Ну правда стремное местечко, – неожиданно поддержал ее Демид.

– Ну вот, вот! А я что говорю! – еще экспрессивней запричитала Силантьева, отыскала взглядом Славика. – А тебе здесь нравится?

Тот не ответил, потупился. Тоже чувствовал себя неуютно, но не решался признаться. А Валя уставилась на тренера.

– Дмитрий Артемович, а вы почему все время молчите? Вы же за нас отвечаете. Вам совсем наплевать? Или вы только как вам скажут, так и делаете?

Прямо называть она не стала, но явно имела в виду инструкторшу.

– Ну-у, – протянул Дмитрий Артемович не слишком уверенно, но сказать ему не дали.

Настя резко распрямилась, посмотрела на всех сверху вниз.

– Ну что сидим? – поинтересовалась холодно и колко. – Поднимайтесь. Собираемся и идем. Чего время тянуть?

– Насть! – ошарашенно вскинулся тренер. – Но ведь…

– Что «но»? – опять перебила его инструкторша, напомнила негодующе: – Я что днем говорила? Пообедаем и уходим. А мне что ответили? Здесь хорошо, остаемся, мы так все вместе решили, надоело нам по лесу бродить, тяжело. Меня вообще никто не спросил. А теперь, значит, я во всем виновата? И в том, что маршрут перестроила, лишь бы вам было полегче. И в том, что вы какой-то ерунды начитались и теперь вам неизвестно что мерещится. Устраиваете истерики.

– Анастасия Игоревна, – воспользовавшись паузой, вмешался Рыжий. – Да никто никого не винит. И никто не истерит. Просто некоторые слишком… нервные.

– Придурок, – пискнула Силантьева.

– Валь, хватит уже скулить, – шикнула на нее Кошкина. – Ты тоже реально утомила.

Силантьева явно не ожидала от нее такого, как всегда, обиженно сморщила личико, будто собиралась разреветься. Но нет, сдержалась, только шмыгнула носом, стиснула губы в плотную прямую черточку, потом сглотнула и отвернулась.

– Может, все-таки чаю попьем, – предложил Дмитрий Артемович, миролюбиво и в то же время чуть досадливо. – Давно уже заварился.

Ему ответили не сразу, некоторое время насупленно и неуверенно молчали. Тогда он улыбнулся уголками губ, подхватил одну из кружек, зачерпнул ею жидкость из котелка, приподнял повыше.

– Ну, кто готов опробовать магическое Настино варево?

– Давайте я, – откликнулась Соня, протянула руку.

– Только аккуратно, не обожгись.

Вполне возможно, инструкторша и правда что-то там намагичила с чаем, подобрав нужные травки, или просто все настолько устали, вымотавшись за день и физически, и морально, но после второй порции все дружно начали зевать. Даже Дмитрий Артемович.

– Ну все! – распорядился он. – Тушим костер, и всем-всем по палаткам, пионерам-октябряткам.

Никто ему не возразил. И пусть опять было непривычно спать в такой обстановке, но хотя бы не как вчера, под тентом в лесу.

Тут какой-никакой, а самый настоящий дом. Пусть в нем и пришлось устроиться прямо на полу, расстелив туристические коврики и спальные мешки, но крыша есть, стены есть. Даже защелка на наружной двери осталась целой и невредимой, а окна можно закрыть, чтобы комары не налетели. Но, если честно, не только из-за этого. Правда, вслух вторую причину никто не называл, но наверняка все – и Соня, и Валя, и Яна – без слов понимали.

Все, о чем написано в дневнике, конечно, давно происходило, как и то, о чем бывший директор лагеря рассказывал, но воображение никто не отменял, и совладать с ним не так-то просто. И представлялось очень даже легко, как кто-то страшный и незнакомый бродит вокруг домика и заглядывает в окна.

Соня с Яной, когда перед сном ходили в туалет, взяли у Насти фонарик, проверили, сильно ли обгорел дневник. Оказалось, совсем немного, только края страниц, а записи почти не пострадали. Во всяком случае, даже по обрывкам легко определялось, что за слова, и читать почти не мешало. Они и не удержались, прочитали еще немного.

«12 июня.

Ходили на экскурсию в экодеревню.