Смерть в прямом эфире

– Мне нужно сменить работу.

Одиннадцать

– Проклятье, – комментирует Хави.

Пятеро друзей стоят вместе у входа в бальный зал. Большинство присутствующих выглядят лет на пятьдесят с лишним либо старше. Женщины щеголяют в закрытых нарядах с длинными рукавами и в туфлях на низких каблуках, а мужчины облачены в строгие костюмы и смокинги с галстуками-бабочками. Но единообразие на этом не заканчивается. Всё море лиц – исключительно белое. Даже Вэл, которая провела всю жизнь в Айдахо, обращает внимание.

– Мы действительно были показательным меньшинством, – замечает Маркус.

– Мы так сногсшибательно выглядим, – Хави поворачивается к спутникам. – Может, пойдем демонстрировать свою сногсшибательность в другое место?

Отчасти Вэл хочется согласиться, но ей нужно найти тех, кто работал на съемках.

– «Являйся, если ждут тебя», – бездумно принимается она напевать мотив, всплывший в голове.

– «Будь вовремя всегда», – подхватывает Маркус.

– Или ремнем по заднице получишь ты тогда! – закатывая глаза, завершает Хави.

– Слова в конце совсем другие! – отрезает Дженни. – Он бы никогда не стал нас такому учить.

Однако собеседник лишь расплывается в широкой ухмылке и делает шаг в зал.

– Кстати про задницы: как думаете, сколько из них мне придется обогнуть, чтобы добраться до бесплатной выпивки?

– О боже, моя мама тоже здесь, – Маркус хватает друга за руку и отчаянно озирается по сторонам в поисках укрытия. Но афроамериканцу точно не удастся смешаться с толпой. – Что она здесь делает? Я не в состоянии с ней спорить, только не сейчас. Да и никогда.

– Ты имеешь в виду ту агрессивную блондинку, которая разговаривает с моей матерью? – уточняет Хави, вскидывая брови.

Вэл чувствует, как ускоряется сердцебиение. Дебра тоже тут? Хотя сложно представить, что у нее найдется достаточно блестящий наряд для подобного раута. Может, именно поэтому ее и изгнали за пределы города, в трейлерный парк.

В любом случае присутствие матерей Хави и Маркуса свидетельствует о верности решения держать свой план при себе. Оба до сих пор имеют связи с Благодатью. Лучше не давать им возможности предупредить знакомых, иначе те начнут что-то подозревать или захотят проявить осторожность. Или договориться рассказывать одну версию событий.

– Ваши родители тоже пришли? – спрашивает Вэл у Дженни и Айзека.

Последний отрицательно качает головой, а первая хмурится, явно уделяя всё внимание чему-то в зале, после чего бормочет:

– Я же напоминала ему отпарить костюм.

Мужчина, похожий на майонез в человеческой форме, быстрым шагом движется в их сторону, не сводя глаз с Дженни. Но совсем не так, как Айзек смотрит на Вэл. Скорее, как родители воспитанниц из лагеря буравят взглядом своих отпрысков, когда те не оправдывают ожиданий.

– Не понимаю, зачем тебе понадобилось останавливаться в доме вместе с ними, – раздраженно произносит этот неприятный тип, по всей видимости, муж Дженни, без какого-либо вступления, точно продолжая прерванную беседу. Он кажется более или менее подходящим по возрасту, хотя Вэл не может не отметить, что бывшая подруга достойна кого-то посимпатичнее. – Так долго присматривать за детьми было ужасно тяжело.

– Присматривать? – переспрашивает Вэл, думая, что, вероятно, она поспешила с выводом, и это какой-нибудь сосед.

– Народ, знакомьтесь, мой муж Стюарт, – Дженни обессиленно указывает на подошедшего мужчину. – Стюарт, это…

– Погоди-ка, присматривать? – с недоумением возвращается к теме Вэл. – Разве это не твои собственные дети? Присматривают обычно за чьими-то чужими, разве нет?

Лицо Стюарта начинает покрываться красными пятнами. Он косится на Дженни, словно ждет, что та всё объяснит, а затем, будто впервые по-настоящему заметив жену, принимается на нее таращиться. Наверняка только сейчас осознав, насколько она шикарно выглядит. Но нет, румянец усиливается явно от стыда, а в глазах вспыхивает гнев.

– Что это ты на себя нацепила? – голос Стюарта понижается. Он не обращает внимания на остальных, которые слышат весь диалог. Внезапно нежелание Дженни надевать сексуальное платье обретает смысл. – Я вижу твои титьки! – резкий шепот хлещет наотмашь. – А это значит, их видят все.

– И зрелище потрясающее, нам повезло! – Вэл берет под локоть спутницу, как для того, чтобы поддержать ее, так и мешая немедленному бегству. – Рада познакомиться. Дженни обещала представить меня сливкам здешнего общества.

– Но… – начинает Стюарт.

– Мне всегда было интересно побеседовать со взрослыми мужчинами, которые употребляют в речи такие слова, как «титьки», – лениво роняет Хави, склоняя голову набок. – Покажешь мне, где тут наливают? И заодно просветишь, в чем разница между «титьками» и «сиськами»? До сих пор не могу определить правила на этот счет.

– Дженни, – цвет лица Стюарта приближается к пунцовому. – И это твои друзья? Мне не нравится, как они на тебя влияют. И всё остальное не нравится. Ты слишком далеко зашла. Неважно, что говорит совет, мать не должна надолго покидать детей. Мы возвращаемся домой. Сара плакала не прекращая с тех пор, как ты уехала, и…