Смерть в Раю (СИ)

Стайлер помрачнел и мельком взглянул на Лазара – виновато взглянул. Потом какая-то фальшивая улыбка поддёрнула его губы, показавшись Берготу отвратительной; красивая улыбка на красивых губах, но она не вызывала ничего, кроме желания стереть её – словами, гадостью… поцелуем?

– Знаете, господин Бергот, за ночь у меня бывает от двух до четырёх посетителей. Я не запоминаю лица этих людей – это правило. В тот вечер вы были моим третьим клиентом, но вы почему-то мне запомнились.

– И, по-вашему, это должно мне каким-то образом льстить? – Лазар уцепился взглядом за идущую немного впереди них влюблённую пару; парень обнимал за талию стройную брюнетку, и они о чём-то воркуя, время от времени обменивались невинными нежными поцелуями, не замечая при этом других людей. Наверное, именно так выглядит простое человеческое счастье, о котором Орж Стайлер, как и Лазар Бергот, не имеет ни малейшего представления.

– А почему нет? – Хастлер остановился и, повернувшись к Лазару лицом, заботливо запахнул ворот его куртки. Он пытался смотреть в глаза Берготу, но больше секунды у него это не получалось и он начинал следить за движением собственных тонких пальцев, соприкасающихся с одеждой полицейского. Было во всем этом и что-то донельзя пошлое, интимное, но и что-то очень нервозное. Привычка – быть проституткой.

– Или мне кажется, или вы пытаетесь со мной заигрывать. – Бергот подумал о том, что ещё мягко выразился. Он перехватил руку Оржа у своей груди. – Я не взял с собой денег.

– Можно и за так. – Кажется, Стайлер не понимал намёка, потому что продолжал разговор в том же духе. Он был уверен в том, что Бергот не прочь трахнуть его – по-другому поводу люди редко общаются со шлюхами. Орж сейчас не собирался всё усложнять. Это тоже было правило – всё просто. Всё. Наслаждение. Похоть. Слова: – Вы доставите немного удовольствия мне, я – вам, и мы никому ничего об этом не скажем.

– Ни дня без работы, да? – Лазар испытующе смотрел в глаза хастлера. – Скажите мне, Стайлер, вы так сильно любите свою профессию?

Орж побледнел и с его лица разом сошёл только появившийся нежный стыдливый румянец. Моргнув, Стайлер медленно высвободил запястье из хватки полицейского и принялся поправлять выбившийся из рукава пальто манжет белой сорочки. Но Орж не перестал улыбаться – хотя делал это сейчас грустно, неловко. Чего он ждал от человека, который ему платил за разовый секс? Жарких объятий? Нет. Стайлера оскорбил не отказ, но форма, в которой ему был брошен последний вопрос, тон Бергота и взгляд синих глаз – казалось, всё это пронизано презрением насквозь как ядом. Но ещё обиднее стало то, что Лазар действительно нравился ему, но не допускал даже такой мысли.

– В общем, – сказал Орж несколько отстранённо, – это действительно ваше право – не уважать таких как я. Но для меня проституция – работа, господин Бергот, тяжёлая работа. Думаете, это просто притворяться, что тебе хорошо, когда откровенно скучно? Раздвинул ноги и клиент воет от кайфа, но только в том случае, если видит ответную реакцию. С тобой далеко не всегда обращаются по-человечески, и невольно начинаешь ценить именно таких – невозможно редкостных клиентов, нежных, аккуратных, не считающих, что ты – вещь для всеобщего пользования. Не все из нас любят свою работу, а делать её приходится хорошо. Мне показалось, что вы – редкий клиент… – Стайлер осёкся и резко выдохнув, посмотрел на озеро. Необходимо было вытряхнуть себя из этого состояния, когда очень хочется говорить никому не нужную правду и быть самим собой.

Бергот тоже вздохнул – почти устало.

– Простите меня, Орж, я не хотел вас обидеть. – Сунув руки в карманы, Лазар ждал снисходительного взгляда или полуулыбки – чего угодно, лишь бы знать, что он прощён. Ему не хотелось продолжать эту тему, и он поспешил перейти к делу, понимая, что открытый внимательный взгляд Стайлера заставляет ощущать совершенно глупую юношескую неловкость. Снова. С чего бы? Он задавался этим вопросом, но ответа по-прежнему не знал. – Вообще-то, мне необходимо с вами просто переговорить. – Лазар шмыгнул носом и, видя, что ему холодно, Стайлер продолжил их путь.

– Поговорить? – изумился он. – О чём?

– О Рауле Астайле.

Орж нахмурился и смерил Бергота быстрым растерянным взглядом.

– Я не знал, что этим делом занимаетесь вы, – сказал он так, словно это стало для него малоприятным откровением – такие напряжённые реакции бросались Берготу в глаза, что тоже было издержкой профессии. Он как собака, чуял за версту: ложь, вражду, смятение, неуверенность и даже страх преступников, и что-то в Орже сейчас очень не нравилось ему. С другой стороны именно это ощущение ищейки, напавшей на след, приводило в действие его безошибочную интуицию, а она подсказала ему, что Стайлер может рассказать много интересного о Рауле Астайле, много такого, о чём вездесущий Билли Морган даже не догадывается.

Лазар пожал плечами.

– Я сам не знал до вчерашнего утра, – не стал скрывать он. – Начальник в курсе моей ориентации и он посчитал, что мне будет более понятен склад мыслей убитого. Фалька отстранили от работы.