Смертельная командировка

Макс говорил, едва шевеля губами. Звук практически отсутствовал. Алена прижалась к нему, чтобы лучше слышать. Его дыхание согревало и отвлекало от панических мыслей.

– В этот раз повезло, – продолжил бизнесмен. – Смена застала нас на улице. Остров тебя пощадил и сдержался. Проснуться в «этом» – то еще удовольствие. И вероятность уцелеть намного меньше. Обычно я сразу бегу отсюда. Есть тут одно подходящее местечко. А сегодня специально дожидался тебя. Пропадешь ведь.

«Специально», – отметила Алена и, прижавшись вплотную, шепнула:

– Ну, так я уже здесь. Бежим?

– А увидеть ты не хочешь? «Это» лучше оценивать со стороны, чем из собственной кровати. Да и сбежать так проще.

– Что «это»? – она спросить не успела. «Это» показалось само.

Оно походило на человека. На очень-очень большого человека. По его черному замурзанному лицу текли кровавые слезы. Изо рта выглядывал длинный раздвоенный язык.

Существо голосило тысячей глоток сразу, вереща на разные голоса, размахивало пухлыми ручками и шло до того медленно, точно боялось не устоять. Примерно так же ходят малыши, которые недавно научились ходить, расставив руки и раскачиваясь из стороны в сторону.

Выражение его лица непрерывно менялось. Оно одновременно улыбалось, скалилось, жмурилось, скулило от боли. В руке оно тащило мешок, который шевелился, пищал и пытался сбежать.

Двумя огромными, похожими на столбы, ногами существо с легкостью пробивало пол дома и оставляло на земле после себя огромные рытвины, похожие на земляные тазики.

– Что это… – начала Алена, но Макс быстро зажал ей рот.

– Тш-ш-ш, – просипел он на ухо и чуть слышно выдохнул, вновь обдавая дыханием: – Уходим.

На ноги он вскочил так быстро, что Алена не успела сообразить и замешкалась. Он силой дернул ее за руку, заставляя подняться, и потянул за собой. Руку он так и не выпустил. Уже на бегу Алена обернулась, рискуя свалиться. Существо раскачивалось, стоя на одном месте, и таращилось им вслед. Мешок оно выпустило, и тот бодро самораспаковывался. Да так успешно, что задержись они на секунду, станет ясно, что или кто в нем.

– Оно умеет бегать? – крикнула Алена. Мысль что существо может пуститься в погоню, повергала в ужас.

– Еще как умеет, – отозвался Макс и ускорился. – Только оно долго соображает. Зато слышит идеально. А его мешок и вовсе кладезь неприятностей и скорости.

Мост в этот раз походил на шаткую, летящую над пропастью конструкцию. Дощечки, кое-как скрепленные веревочками, трепетали под порывами отсутствующего ветра. Натянутые вместо перил веревки обмякли и походили на змей, готовых к атаке.

В другой раз Алена непременно остановилась бы, всласть понервничала и повернула назад, в этот – Макс не оставил выбора.

– Главное, не замирать, – крикнул он. – Один шаг на одну дощечку. Веревку тоже лучше не трогать. Цапнет. Вспомни, как прыгала по камням через ручей. Точно так же.

– Где ты только взял такие ручьи? – поразилась Алена. – В моем городском детстве подобного не было.

– А мое детство прошло в издыхающем селе, – отозвался Макс и прыгнул. Руку Алены он так и не выпустил. Волей-неволей, ей пришлось прыгать. И не думать. – Из всех развлечений: речка-говнотечка, десяток старых сараев, да проселочная дорога с редкими машинами. Я пытался покалечить себя всеми известными способами. Не специально, конечно. Просто энергии во мне всегда хватало, а простора для игр – нет.

– То-то ты сейчас сидишь целыми днями. В детстве переиграл, – буркнула Алена едва слышно, но тот расслышал.

– Я не сижу. Я отсыпаюсь после ночных прорывов. Это ты видишь первый. А я их уже столько пережил… и до сих пор жив.

– Они что, часто бывают? – ужаснулась Алена.

Говорить было все труднее. Вопрос она произнесла чуть слышно, экономя силы и пытаясь не потерять ритм прыжков.

– Через день. Изредка через два. – Максу прыжки давались ощутимо легче. Сказывалась практика.

«Ничего, скоро я тоже так смогу», – мрачновато усмехнулась Алена и промолчала. Говорить не хотелось: слишком велик риск улететь в пропасть.

Доски кусались. Стоило ноге коснуться одной из них, как в ней прорисовывался беззубый рот, что разевался в немом крике. Зубов не было, но хватать жертв мосту это не мешало. Стоило замешкаться, как доска схлопывалась вокруг ноги и держалась так крепко, что выдирать ногу приходилось в ущерб кроссовку.

«А когда оно дожрет кроссовки, примется за меня», – сообразила Алена и сосредоточилась на прыжках. Слаженно и прыгать, и болтать, как Макс, у нее пока не получалось.

Предупреждение о бортиках тоже получило объяснение быстрее, чем хотелось. Обмякшими и повисшими веревки казались только с виду. Стоило прикоснуться, руку пронзал разряд боли, точно именно тут нынче работал невидимый генератор.

Промахнувшись пару раз и заработав красные полосы ожогов, Алена резко выдернула ладонь, расставила обе руки в стороны и сосредоточилась на прыжках. В конечном счете, если она не удержится, Макс помочь не сможет. Мост шаткий, опоры нет. Так и улетят в пропасть оба. А так у одного из них останется шанс.

Прыжок. Вздох. Прыжок. Выдох. Прыжок. Вздох. Выдох. Прыжок.